19-летний белорусский защитник Владислав Еременко, которого на драфте выбрал «Нэшвилл», рассказал о своём пути в хоккее.
«Не сразу понравился этот вид спорта. Когда мне исполнилось шесть, отец предложил заняться хоккеем. Не помню почему, но я согласился.
У хоккеистов очень сложный путь. Чтобы достигнуть как минимум того, что есть у меня сегодня, нужно пройти все эти предсезонки, тренировки «на земле», бег на льду… Еще раз я бы точно не стал на это подписываться. Хоккей — физическое и моральное испытание. Наверное, сейчас на месте себя 6-летнего я бы выбрал другой спорт, шахматы какие-нибудь, или просто сделал бы ставку на учебу.
Были переезды в другие города и за границу. Помню, в 14 лет отправились с родителями на просмотр в ярославский «Локомотив». Мне и моему хорошему другу Ване Дроздову предложили остаться там на год. Наши родители посменно жили с нами, чередовались: то мои месяц в России, то Ванины. По сути, их графики были полностью подчинены хоккею.
В 15 я перебрался в Минск еще с двумя ребятами. Родители сняли нам квартиру в Малиновке. «Юность» тогда еще тренировалась в парке Горького, поэтому почти каждый день после школы ездили туда на тренировки.
Быт? Распределяли обязанности между собой. Иногда после тренировки очень уставали и ленились наводить порядок. Но когда в гости приезжали родители, мы готовились. К их визиту квартира выглядела шикарно. На самом деле самостоятельная жизнь в подростковом возрасте многому научила: следить за чистотой, не забрасывать школу, быть ответственным.
На кухне у нас все было четко. Звонили мамам, спрашивали рецепты блюд, устанавливали таймер. Конечно, часто что-то шло не по плану: еда подгорала, вода выкипала. Мог поставить кастрюлю на газ и забыть об этом. Сейчас по сравнению с тем временем я уже шеф-повар.
В 17 лет после домашнего чемпионата мира U-18 меня выбрали на CHL Import Draft «Калгари Хитмен». Если честно, без раздумий согласился выступать в Западной хоккейной лиге. Понимал, что Калгари — это хоккейный город, где есть отличная арена. Родители к юниорскому возрасту уже привыкли, что меня постоянно нет дома: тренировки, сборы, игры. Немного переживали из-за того, в какую принимающую семью попаду, но агент их быстро убедил.
Мы жили в трехэтажном особняке на берегу озера. Когда ребята из команды проезжали мимо, удивлялись: «Ничего себе домик!». А в рождественскую паузу принимающая семья даже позвала меня с собой на Гавайи. Там у них собственная вилла. «Родители» и их взрослые сыновья очень старались, чтобы мне было комфортно. До этого они ни разу не принимали у себя хоккеистов, поэтому чересчур опекали меня.
На второй год их сыновья поступили в университеты, глава семьи постоянно путешествовал в разные страны по бизнесу, а его жена много времени проводила на работе. Мне бы пришлось самому заниматься бытовыми вопросами. В общем, лучшим вариантом для всех был мой переезд. Хотя комфортные условия никуда не пропали. Сейчас живу в доме своего агента — по сути, сменилось только озеро, на берегу которого находится новый дом.
В Канаде первое время ребята подкалывали меня из-за того, что не всегда понимал англоязычные шутки. Но сейчас уже полный порядок. Если и допускаю ошибки, то только грамматические. По своему опыту могу сказать: английский намного проще русского.
В основном канадцы, обобщая, называют нас русскими. Я и сам иногда представляюсь: «I'm Russian». Так зачастую проще. Некоторые знают Беларусь, хотя нередко приходится объяснять: «Мы похожи, но все-таки Беларусь географически другая страна».
В Канаде любят специфические продукты. Местные удивляются тому, что считается нормой у нас. Например, я поливаю макароны кетчупом, а канадцы поражаются: «Как ты можешь это есть?» Зато у меня все внутри горит, когда пробую жутко острые соусы, которые обожают североамериканцы.
А еще канадцев удивляет наша одежда. Мы любим яркие вещи, а они в основном ходят в темном, строгом и вообще мало загоняются по теме моды. Я и сам частично перенял эту привычку: когда зимой рано еду на раскатку, набрасываю наверх пуховик, обуваю ботинки — и в путь! Дресс-код — это для игр и похода на ужин в ресторан.
Я очень надеялся, что меня задрафтуют еще в прошлом году, но не случилось. Понятное дело, была паника. Как так? Хотя, возможно, именно это и помогло провести хороший сезон в Калгари. Весь год мониторил скаутские списки, считал дни до ярмарки талантов.
По ходу сезона на меня выходили представители других клубов, а вот с «Нэшвиллом» ни разу не общались. И тут бах — мечта воплотилась в реальность! Я тяжело переношу холода — в Калгари постоянно боролся с морозными зимами. Поэтому особенно рад, что меня задрафтовала команда из штата, где почти не бывает минусовой температуры.
Северная Америка показала мне: все возможно. Когда-то я начинал играть в небольшом Витебске, а теперь нахожусь в Канаде и близок к лиге, которую раньше смотрел только по нарезкам в интернете.
В следующем году мне исполнится 20. С этого возраста смогу уже заиграть в АХЛ. Все будет зависеть от меня. За спиной сложный путь. А самый кайф, который можно ощутить от хоккея, начинается, наверное, именно сейчас: когда тебя драфтует клуб НХЛ, когда ты играешь в шикарной лиге и отличной команде, когда в Северной Америке чувствуешь себя как дома. Осознаю, сколько работы еще впереди. Но четко понимаю, ради чего все», - отметил хоккеист, сообщает sport.tut.by.
