Генеральный менеджер «Торонто» Брайан Бурк рассказал о неудачных сделках в своей карьере и отношениях между генменеджерами в НХЛ.
"Положительная сторона достаточного количества хороших обменов в том, что люди забывают о неудачах, плохих сделках. Меня иногда спрашивают: «Какие из проделанных вами обменов были наихудшими»? Конечно, не так просто оценить сделку, но о парочке неудачных могу вам рассказать.
К примеру, обмен Вадима Шарифьянова на второй раунд драфта. Ага, и все точно так же спрашивают: «Кто это»? Вот вам и хорошее свидетельство того, что это был плохой обмен. Безусловно, это плохая сделка. Мы переоценили этого игрока, переплатили за него, но в конечном итоге пошли правильным путем. Осознали, что были не правы, и поэтому избавились от него, поставив в состав другого парня, который был более полезен для нас. Конечно, исправить ошибку и ее последствия не вышло, но мы не стали упорствовать и говорить всем, мол, подождите, возможно, он вырастет в хорошего игрока.
Еще пример: мы обменяли Доналда Брашира на Яна Главача и выбор на драфте. Ага, именно Ян Главач. Ян – парень неплохой, даже отыграл две сотни матчей в НХЛ, но в «Ванкувере» у него тогда не срослось. Но мы опять сумели исправить ошибку: обменяли его на Марека Малика, отыгравшего за нас шесть сезонов в паре с Эдом Джовановски. Высоченный защитник, выбранный на драфте-1993 одним раундом ниже, чем Крис Пронгер. То есть нам удалось исправиться.
Отношения между генменеджерами? Расскажу вам историю. В 2005 году мы обменяли Сандиса Озолиньша в «Рейнджерс» в дедлайн, по-моему, на третий раунд драфта. У него были проблемы с алкоголем, но он боролся с ними и тогда был в завязке. В «Рейнджерс» тоже вроде проблем с ним не возникало, он вел трезвый образ жизни, но сразу после того, как ньюйоркцы вылетели из плей-офф, его арестовали за вождение в алкогольном опьянении. Звонит мне Глен Сатер и говорит: «Мне показалось, или ты действительно толковал мне, что этот парень в завязке?» Отвечаю: «Ну, пока он был у нас, его лечили от алкоголизма». Так вот, мало того что его поймали, оказалось, что у него еще и микротрещины в колене, и требовалась операция. По правде говоря, о колене мы ничего не знали, но Сатер выслал мне счет на 65 тысяч долларов за услуги хирурга. Правда, я отослал этот счет ему обратно, сказав: «Не собираюсь ни за что платить, так как не знал о травме».
Идем дальше. В 2009-м уже в «Торонто» мы выменяли у «Рейнджерс» Эрика Рица. Знали, что он травмирован, но Сатер сказал мне: «С ним все в порядке, ходит со специальным фиксатором». Прилетает Риц, встречаем его, оказывается, что у него сломана большая берцовая кость, да еще и 11 килограммов лишнего веса, потому что он не мог кататься. И мы еще должны были выплатить ему 50 тысяч до конца сезона. В общем, звоню я Глену и говорю: «Фиксатор, говоришь, засранец? Ты прислал нам жирного калеку». Тот отвечает: «Сажай его на обратный самолет». Он был готов вернуть его, с честью выйти из ситуации. Но я сказал следующее: «Знаешь, Глен, ты удивишься, но в нашем бизнесе до сих пор остались честные люди. Ты же по-прежнему думаешь, что я должен тебе 60 тысяч, так вот, я тебе их сейчас верну. Мы оставим Рица». Мне нравится Эрик – хороший парень. В конце концов, то была не его вина. Так что честность и уважение в хоккее до сих пор в ходу, хотя я все же объегорил Сатера на 20 тысяч", – цитирует Бурка The National Post.
