Тренер вратарей «Юности» Юрий Ивашин вспомнил яркие моменты своей карьеры и поделился мнением о современных хоккеистах.
«В хоккейных кругах всегда говорили: вратарь — это половина команды. А есть и такие, которые составляют практически 80 процентов. Команда всегда помнилась вратарем. И дружину называли так, как вратаря. То есть говорилось: играем с Шундровым — значит, против «Сокола». Или против Владимира Семенова — был такой великий вратарь, ныне покойный — значит, против «Динамо». Так и с другими вратарями. Хороший голкипер — это история команды. Хотелось бы, чтобы наши вратари стали историей «Юности». Чтобы о них говорили, как о 80 процентах команды. Голкипер — это штучный экземпляр, их много не бывает. Их всегда ценят, ищут. Так было во все времена.
Я был таким, каким был. Думаю, игроки помнят меня таким. Было всякое. Поиграл. Может быть, хотелось большего, но все зависело от меня. В 16 — 17 лет я попал в «Динамо», когда Михал Михалыч еще играл. Был двусторонний матч во Дворце спорта, и меня взяли. Это был космос. Я был в молодежке (команда 1972/73 года рождения), тренировали ее тогда Борис Аркадьевич Черчес (земля ему пухом) и Станислав Павлович Малков. В «Динамо» не было вратаря, и меня пригласили. Помнится первая тренировка. Я вышел — а там Захаров, Дмитриев, Бубенщико. Расолько, Хмыль, Панков тогда были молодыми, подходили к составу, а я — вообще зелень. Потом меня взяли на сборы, а я понимал, что я просто… Как сказать? С открытым ртом на все смотрел.
Нет, не трясло. Было другое ощущение: они — великаны, а я маленький. Такие люди вокруг. Мы тогда знали всех поименно. И было за счастье просто попасть в такую компанию.
Самая памятная игра? Встречались, по-моему, с московским «Динамо» в Лужниках, и выиграли, кажется, 5:1. Это уже времена «Тивали». Главным тренером тогда был Андрей Сидоренко, а Владимир Семенов работал с вратарями. Николаю Гавриленку на раскатке шайба попала в голеностоп, и выпустили меня. И вот я вышел: «Динамо» Москва, Лужники, все большое, светит… Это просто нет слов. Еще памятный матч на Кубке европейских чемпионов в Финляндии с «Йокеритом». Тогда был локаут, за соперников выступали Селянне, Курри. Мы проиграли 1:3 или 2:3. У нас в составе тогда были Руслан Салей, Сергей Шитковский, Андрей Скабелка, Олег Хмыль, Александр Андриевский. И вот мне довелось сыграть против такой команды…
Сказать честно, переход на тренерскую работу дался мне нелегко. Во-первых, нужно было понять, что ты уже не хоккеист. Что ты не можешь с игроками уже быть на одной волне. И то, что раньше мне в тренере не нравилось, о чем я думал, что наставник делает неправильно, я понял, что он был прав. Поработал с такими тренерами, как Василий Спиридонов, Николай Казаков, и понял, что я уже не хоккеист. Нелегко было перейти на новые понятия. Сейчас уже освоился. Бывает тяжело принять какие-то решения, но идеи вынашиваются. Иногда хочется выплеснуть определенные эмоции, ведь тренер все держит в себе. А игрок приехал на смену — и он уже пустой. А ты ходишь, «варишь» все… Работа — интересная. Сейчас век технологий. И сейчас без этого навыка — без сравнения, видео, уроков — никуда. Все знать невозможно. Нужно смотреть самому, показывать. Это у меня не то, чтобы страдает. Но я еще тех времен, и новые технологии пока не догнал. Но стараюсь наверстывать.
Я попробовал быть главным тренером в «Витебске», считай, сезон поработал. Думал: сотрудничал с тренерами, записал разные варианты предсезонки, упражнений. Но, как говорят, не каждый хороший спортсмен может руководить командой. Для этого нужно призвание, какая-то хватка внутри. И мне этого, наверное, не хватило. Я немного по-другому смотрю на игру, как вратарь — в ракурсе обороны. Это, может быть, тоже сказалось. Мое мнение: главным тренером можно стать, но им нужно родиться.
К тренерской работе заранее не готовился. Играл у Николая Павловича Казакова в «Витебске», и он мне предложил это. Уже 33 года было. Есть такие моменты, когда нужно решать, что делать дальше. Да, я достиг своего уровня, когда мог приносить пользу команде. Но было понятно, что как вратарь я уже не добавляю. И надо чем-то другим заниматься. И как раз предложение стать тренером. С этого момент я стал смотреть, как люди работают, с чем приходят, какими мыслями. Записывал за тренерами. Как говорил Василий Спиридонов: «Имбурде» — имитация бурной деятельности (смеется). За Андреем Евгеньевичем Расолько много записывал — он действительно мастер по части «разложить по полочкам». Очень много смотрел за Сергеем Петуховым, он очень здорово работаем с молодыми ребятами. За Владимиром Королем (он в «Юности» тоже работал). Конечно, за Михал Михалычем. Время свело с такими людьми, которые много знают, прошли чемпионат СССР. Хочется подпитаться, но нужны технологии, ведь голова всего не запомнит.
Мы брали на тренировки голкипера 1999 года рождения Кирилла Славщика — посмотреть. Брали ребят из нашей команды МХЛ. Не хочется говорить, а то как скажешь — так сглазишь. Да, конкуренция есть. И все в их руках. Научить можно всему, нужно это применять. И, мое мнение, необходимо иметь желание, что это я должен быть в основной команде. Не Бородуля, Тряничев, Велитало. Они не задают себе самого главного вопроса: «Почему не я?». Здесь пробовались Сергей Степанов, Леонид Рубан. Это хорошие ребята, вратари определенного уровня. Но не было такого: «Почему играет Бородуля, Белинский, а не я?» Раньше у парней была такая хватка: если уж дают тебе шанс, нужно его брать. Сейчас она тоже есть, но, может, эти ребята уже мягче? Время, доступность всего вокруг сделала характеры мягче. Прежде, если ты не попадешь в команду — не поедешь за границу. Не попадешь в другую — пойдешь в армию. Были жестче условия выживания. Сейчас же: не один клуб — так другой. Когда-то в чемпионате было четыре команды: Гродно, Новополоцк, «Динамо» и «Белсталь» из Жлобина. Не пробился в них — в армию. А теперь есть выбор. Среда молодежь расхолаживает, это самый большой бич. Заставляешь, заставляешь, тяжело, а как барьер — так его преодоление очень трудно дается. И все: не хочу переступать, меня устраивает мой статус. Те хоккеисты, которых я знал раньше, добивались всего потом и кровью. Теперь все дается на расстоянии вытянутых рук и чувство конкуренции у ребят отсутствует. Не знаю, чем это объяснить.
Работа с вратарями основы идет постоянная — видео, обсуждение моментов, делаем упражнения для вратарей на тренировках. Плюс физическая подготовка. Постоянный контакт. Следим за психологическим состоянием. Смотрим игры, моменты из КХЛ. Слушаю ребят. Как говорят: задаешь хоккеисту вопрос, а у него всегда два ответа: «не знаю» и «так получилось». А хочется с их стороны слушать конструктивные ответы, предложения. Ребята работают. И результат покажут матчи плей-офф. Судить по игроку нужно именно по этой части сезона. Набрал 20 очков в плей-офф — ты лучший. Или когда у вратаря не больше одной пропущенной шайбы в среднем за матч. А не так: один месяц — по одной, а в следующем — по три. Очки в плей-офф всегда золотые. И хочется, чтобы наши вратари показали себя в матчах на Кубок Президента.
Про вратарей часто говорят «не от мира сего». А раньше говорили: «Вратари делают все». Жизнь свела меня с такими голкиперами, как Семенов, Щебланов, Гавриленок, в Нижнекамске пересекались с Александром Никифоровым, которого мы называли Кефир. Они умели все. Начиная от вышивания — мы же сами шили форму. Мы играли во все игры — от спортивных до домино, шахмат, карт, бильярда. Это все нужно, и в игре ты должен уметь все. Если кто-то говорит: «вратари этого не делают» — это не так. Голкипер на площадке находится 60 минут и должен делать все. Тогда это Вратарь. А если сегодня поймал так, завтра — так, это — игрок-вратарь.
Чем интересуюсь кроме хоккея? Агротуризмом. Хочу маленькую усадьбу. Очень нравится спокойствие. Интересуюсь рыбалкой. Я не мастак много наловить. Это — состояние души. Если хочется выехать куда-то — то на речку или в лес. По душе то, что связано с деревней, лесом. Пляжи? У меня высокое давление, я не могу (смеется). Нравятся места, где поменьше людей», - цитирует тренера официальный сайт ХК «Юность».
