35-летний темнокожий канадский форвард Натан Робинсон, покинувший солигорский "Шахтер" после конфликта с ассистентом главного тренера Олегом Антоненко, излил душу.
«Если знаешь, так зачем спрашиваешь? Что случилось, то случилось. Не важно, что именно. Для меня и моей карьеры лучше уйти из "Шахтера". Хотя клубное руководство там отличное. В смысле — директор, генменеджер. Может, не всегда понимал их решения, но это и не мое дело. Сказал себе: я профессионал, приехал сюда играть в хоккей и больше ничего. Но когда ко мне — человеку, за плечами которого семнадцать лет карьеры и выступления в НХЛ — тренеры относятся неадекватно, как к юниору, пора уходить. Цифры не лгут. Посмотрите на процент побед "Шахтера" в период, когда я был в команде. В Солигорске хорошие игроки, болельщики. Однако такое отношение к себе считаю неприемлемым. Мне уже 35, а не 20.
По-моему, они не уважают ветеранов. Я разочарован. Цыплаков же сам провел пять или шесть сезонов в НХЛ. Но как он обращается с хоккеистами... Чувствовал, что нам не доверяют — не только мне, но и другим. При Андрее Гусове все было хорошо. Он долго работал в "Шахтере", становился с ним чемпионом Беларуси. Хоккеисты сражались за него на льду. Однако потом все неожиданно поменялось. В середине сезона мы победили "Юность" — а на следующий день услышали о смене тренера. Настоящий шок.
Было ли это необходимо? Наверное, нет. Пусть это не моя компетенция, но я оказался в центре ситуации. Нашел время, чтобы поехать в Беларусь — а тут пришли два человека и все разрушили. Это меня бесит, честно. Я эмоциональный человек. Ты слышал, что меня выгнали из клуба. Забавно, конечно. Вообще-то сам себе сказал: хватит! Шла тренировка — в 35 лет хочется, чтобы со мной обращались как с профи. А тренеры смотрят на меня, как на 12-летнего мальчика и объясняют элементарно. Да если бы я не знал, что делать в большинстве, разве доиграл бы до нынешнего возраста? Мне же именно за это и платят! Статистика доказывает, что справляюсь хорошо. Команда выигрывала, добивалась результатов, и вдруг — бац! А время-то идет. В 26-27 лет можно было бы махнуть на все рукой. Но мне осталось в хоккее года три-четыре. Ну, может, больше — если повезет», - цитирует Робинсона «Прессбол».
