Экс-форвард «Металлурга» Никита Осипов поделился мнением о новых лимитах в экстралиге.
«В лучшие годы белорусского хоккея никаких лимитов не было. Лучшие – это времена, когда играли Андриевский, Журик, Хмыль, Фатиков. Приходи и пробивайся в состав. Не попал – твое дело. Работай на тренировках. Мы и так двух молодых искусственно тянем. Всегда было так, что младший учится у «старика». Да и что такое «старик» в 28 лет? Посмотрите на того же Слыша. Ему 38, а он провел фантастический сезон в Жлобине, перед этим в Украине, в ВХЛ. Ярославу Масленикову 36, но у него нет ни грамма жира, одни мышцы. Я турнир развития смотрел с трибун, и о чем тут говорить, если Маслеников двигается быстрее некоторых молодых. Что тут добавить?
Когда я в молодые годы был в Москве при Билялетдинове, мы бежали кросс в 10 км. Я – вместе с молодыми. Остается круга четыре, мы уже кого-то на один обошли, и Саня Юньков решил нас протащить. Оставшиеся три он так «вкрутил», что у меня на финише пульс был почти 200. На следующий кросс доктор сказал бежать со «стариками», хотя я рвался в состав к молодым. Нас возрастные наоборот просили бежать медленнее, а сейчас мы молодежь обгоняем.
В Беларусь я приехал с российским паспортом, и мне сразу сказали, что с ним я не нужен. Необходимо гражданство, чтобы появилась возможность взять под сборную. В итоге это сработало, я попал на чемпионат мира, хоть и не сыграл там. Мы с Демагиным весь сезон провели в четвертом звене. Забирали все меньшинство, плюс я, как центральный, выходил и «3 на 5». Защитники рассказывали, как именно обороняться. Мы играли в меньшинстве, а тот же Скабелка, Журик, Хмыль выходили и делали большинство.
Какого-то конкретного дядьки-наставника у меня не было. Старался как губка впитывать все и от всех. В коллективе, где есть возрастные профессионалы, ты просто сидишь и смотришь на многие мелочи. Я в московском «Динамо» видел в раздевалке, как «старики» натирают себе руки, колени, что-то еще и не понимал, для чего. Я за 5 минут форму надел и вышел, а они разминаются, натирают болячки. Но с возрастом травм в любом случае не избежать, и теперь, грубо говоря, такое происходило со мной. Я приходил и подготавливал свое тело к тренировке, знал, что мне нужно размять активнее и еще множество разных нюансов.
- Рассказывали, что в чемпионском «Металлурге» считалось, что у молодого ничего не может болеть? Что-то похожее. Это привил Василий Петрович, ведь в его время так и было, потому что все работали активно. Сейчас иногда смотришь, как 20-летний хоккеист от массажиста не выходит, и думаешь: если у тебя в 20 серьезные проблемы, то надо заканчивать, потому что дальше будет только хуже и хуже. У Василия Петровича были очень тяжелые предсезонки, особенно первая, когда многое было в новинку. Потом мы втянулись, он что-то подкорректировал. Это дало свои плоды. Тогда все соперники говорили, что мы как энерджайзеры, только одного обыграешь – тут еще двое. За счет физики и брали. В первых сезонах у нас не было мастеров, но мы бодались со всеми и шли в лидерах.
Как мы без звезд добились такого результата? Это тренерская рука Спиридонова. Он привел тех ребят, которые голодные до побед. И всегда говорил, что мне не нужна команда звезд, а нужна команда звезда! За счет такого коллектива и выигрывали.
Что ты чувствовал в тот момент, когда стал на колени перед болельщиками? Безграничное уважение к тем, кто потратил свое время, деньги и силы, чтобы быть с нами рядом. И так происходило весь сезон. В тот момент это не было какой-то показухой, а просто данью уважения. Мы действительно сделали общее дело. Была огромная радость за тех, кто с нами на трибунах, тех, кто остался в Жлобине, тех, кто поддерживал нас в других городах. На том же финале Кубка половина «Минск-Арены» болела за нас. Возможно, кто-то болел против «Юности», но все равно за нас.
Приятно, если люди будут помнить такого хоккеиста и чувствовать ту частичку меня, которую я оставил в Жлобине. Самое лучшее признание – отношение болельщиков. Они всегда переживают от чистого сердца, а те, кто давно смотрят хоккей, могут разбираться в нем не хуже специалистов, понимать игру. Конечно, без учета каких-то нюансов, но все же. Бывали отрезки, когда у меня не шла игра, но в Жлобине всегда поддерживали. Тот же Павел Зубов домой отправлял, чтобы привел душу в порядок. Тогда, правда, были серьезные неигровые причины собственных переживаний. А когда выровнялось, мы здорово выстрелили.
В прошлом сезоне я мог еще прибавить. В его середине случилась травма, нужно было выкарабкиваться, но к концу чемпионата практически вышел на пик, думаю, процентов на 90. Уверен, что мог бы еще добавить. Скажу честно, что в прошлом сезоне я не наигрался. Мне не хватило четырех игр плей-офф. Конечно, если смотреть объективно, то пройти «Шахтер» нам было бы крайне тяжело. Но я был уверен, что мы еще поездим. Были и силы, и желание. В том числе поэтому я не сразу полетел домой, а остался заниматься в Жлобине, здесь же играли с тренерами.
В чемпионском сезоне даже не столько факторы сработали, как общая цель. Все были одной командой. Администрация, игроки, тренеры – все жили одной душой и были пропитаны одной целью. Каждый делал свою работу идеально, даже в таких мелочах, как своевременный приход на тренировку, уборка мусора за собой. Мы к этому шли полтора года, а тот же «Вашингтон» – 13 лет. Не зря они сейчас говорят, что были одной семьей. У нас тогда произошло точно так же.
В хоккее действеннее кнут или пряник? Мы славяне. Нам без кнута никак, но и пряник очень важен. Все время гнобить тоже не вариант, как и хвалить. Того же Петровича [Спиридонова – прим.] иногда сложно было понять. Мы проигрывали 0:3 или выигрывали 3:0, он был одинаково недоволен. Но всегда знал, когда нужно дать тот самый пряник и похвалить. А правильное соотношение уже от человека зависит.
Раньше я был моложе, более вспыльчивым. Мог «напихать» в определенных моментах или еще что-то. Сейчас более спокойный стал. Как-то говорил программе «Овертайм», что в команде 20 человек, и каждый разный. Капитан должен найти подход ко всем. На кого-то крикнуть, а кому-то, наоборот, сказать, мол, все нормально, не кипи. И он выйдет в следующей смене, словит шайбу зубами. Это очень важно прочувствовать, с кем и как нужно обходиться. Взять, например, Аникина. Знаю, что когда он кипит, его лучше не трогать, дать немного перегореть. Мы с Ромой долго играли и хорошо узнали друг друга. В то же время, не могу сказать, что со всеми в команде в отличных дружеских отношениях. Но когда вошли в раздевалку, делаем общее дело – личное отходит на второй план.
В матче при счете 0:5 я все равно ложился под шайбу ценой травмы? Это уже механически срабатывает. Должен защищать ворота, несмотря ни на что. У меня первый перелом случился при Лебедеве, когда мы встречались с «Металургсом» в Лиепае. За полторы минуты до сирены вели 4:0, играли в меньшинстве, шайба ушла к защитнику, и я лег под бросок. Хотелось не пропустить. Тут уже не думаешь, а просто делаешь. Тогда унесли со льда. Что самое обидное, в следующей смене мы все-таки пропустили.
Сколько переломов? Легче сказать, что не ломал :) Как-то приезжал на снимок ребра, а мне показывали рубец на соседнем, которое, оказывается, недавно тоже было сломано. Но это у многих хоккеистов так», - цитирует игрока официальный сайт жлобинского «Металлурга».
