Голкипер сборной Беларуси Виталий Коваль признался, что ему непривычно в августе находиться без контракта и рассказал о хоккейных провокаторах.
«Впервые оказался в такой щекотливой ситуации. Признаюсь: неуютно. Готовиться с командой, вливаться в коллектив через летнюю работу – это одно. А сидеть в неизвестности и ждать – не очень приятная штука. Что поделаешь? В жизни всякое случается – и через такое тоже нужно пройти. Уже весной предполагал, что «Салават» не станет продлевать со мной контракт. Но по жизни я оптимист – надеялся, что какие-то варианты подвернутся, что все будет хорошо. Сейчас принимаю ситуацию такой, какая она есть. Не могу сказать, что сильно переживаю – стараюсь абстрагироваться от этой проблемы. Я делаю свое дело: каждый день прихожу на тренировки, готовлюсь в штатном режиме.
Когда пришел в Уфу, я уж точно не рассчитывал на то, что клубный сезон для меня закончится так быстро. Десяток матчей за год – это ничто. И вообще: в «Салавате» в прошлом году собрался отличный коллектив. Но, к сожалению, команда не показала все, на что была способна. В плане атмосферы все было здорово. В прошлогоднем «Салавате» не было хоккеистов, на которых можно было повесить ярлык «звездная болезнь».
В «Салавате» я работал с тренером вратарей Вадимом Тарасовым. Во время летней подготовки мы решили с Вадиком поэкспериментировать и внесли изменения в мою игровую тактику. Сейчас я не буду углубляться в эти перемены, но, поверьте, это были достаточно существенные изменения в выборе позиции. На первых порах привыкал долго – бросало из огня да в полымя. Вот от этого начало сезона и смазалось. Вадик Тарасов подходил ко мне и подбадривал: «Не расстраивайся! Нужно продолжать делать то, что мы делаем. Я уверен: все заработает». Через пару матчей все структурировалось. Жаль, ненадолго.
Цифры меня всегда волновали в последнюю очередь – никогда не парился по этому поводу. Такая же ситуация с личной статистикой. Если страничка на глаза попадется – пробегусь. Но никогда после матчей не лезу специально в интернет и не ищу, сколько там у меня сэйвов. Цифры никогда не были моим интересом. Гораздо лучше сконцентрироваться на тренировочном и игровом процессах.
На одной из тренировок я порвал крестообразную связку. Безобидный момент, на первый взгляд. Стечение обстоятельств. В конце тренировки пошел на доработку – помогал ребятам отрабатывать броски. Неудачное движение–и все, разрыв. Боль мгновенна пронзила ногу. Настолько сильно, что даже пошевелиться не мог. Несколько минут просто лежал на льду и тупо орал. Потом первая боль прошла, полегчало, встал и пошел. Пусть и с дискомфортом.
После травмы сохранял надежду, что еще смогу играть. Несмотря на неутешительные обследования, верил, что через месяцок-другой вернусь. Да и не только я верил – в клубе надеялись, что я вернусь. Отправился на обследования – сначала в Москву, потом в Италию. Именно в Италии мне и сказали: «Какое играть? Все. Точно». Если бы я был полевым игроком, тогда еще был вариант возвращения. Для вратаря разрыв крестов – это конец сезона. Сама травма для всех одинакова. Но специфика вратарской работы отличается от работы защитников и форвардов. Полевому можно надеть специальный наколенник и держать ногу под контролем. У голкипера же вся нагрузка приходится на колени: играем на полусогнутых, часто опускаемся. Наколенник не оденешь – нужно, чтобы ноги выворачивались.
Еще до операции мне говорили, что итальянский профессор Пьерпаоло Мариани – лучший в мире профессионал по работе с коленями. Я в этом убедился. Сами подумайте: я восстановился за три с половиной месяца – чуть ли не мировой рекорд поставил :). Хотя, не скрою, мне немного повезло: при такой травме зачастую случаются сопутствующие повреждения – вместе с крестами рвутся боковые связки, вылетают мениски. У меня же, слава Богу, только крестообразная полетела. И все равно – мое восстановление прошло очень быстрыми темпами.
Каждый месяц после операции летал в Италию – проходил дополнительные обследования. Непростой период, но окружающие люди сделали его легче. Семья, ребята из команды, друзья, персонал итальянской клиник – благодарен всем за поддержку. Но было печально за хоккеем смотреть со стороны. Идет сезон, все играют, а ты сидишь…
Из сборной мне позвонили в начале кэмпа. Спросили о моем самочувствии. Ответил, что буду вряд ли – необходимые сроки ведь еще не прошли. Дело-то опасное. Но потом я съездил на очередную консультацию в Италию и хирург сказал: «Все! Ты готов. Ты больше не наш пациент. Можешь играть на чемпионате мира». Если честно, я был немножко шокирован. По своим ощущениям, я не то, что играть, ходить заново должен был учиться. Я доверял профессору. Он убеждал меня, что колено зажило. Более того, хирург сказал, что сейчас моя связка абсолютна такая же, как и в другом колене.
В первую очередь, на чемпионате мира в Чехии я хотел сам себе доказать, что я в порядке, что могу играть и со здоровьем у меня все хорошо. Я ехал в Чехию не для того, чтобы засветиться и показать себя. Честно: я долгое время не верил, что смогу восстановиться. Но вокруг меня оказались люди, которые заставили меня поверить в хорошее. Я очень доволен, что мне предоставили шанс.
У меня за карьеру было много травм. Немного выше среднего :). Но с каждой своей новой травмой я становился лучше и умнее – это факт. После каждого следующего повреждения вносились корректировки в подготовительный период. В последние годы моя подготовка к сезону изменилась разительно – делаю много специфических упражнений, направленных на укрепление организма. Очень много консультируюсь с тренерами по ОФП. Сейчас в «Юности» работаем с Димой – очень хороший парень. Загружает меня потихоньку, но делает все грамотно, умно. Надеюсь, больше таких травм в моей карьере не повторится.
Есть ли такие игроки, которые намеренно идут травмировать чужого вратаря? Я таких не встречал. Это должны быть какие-то хоккейные маргиналы. Слава Богу, меня от таких игроков Бог берег. Если и получает вратарь травму от чужого игрока, то это случается в игровом моменте. Естественно, иногда может получиться неаккуратное действие: все хотят добиваться результата и излишне рьяно могут пойти на ворота, не жалея ни чужого вратаря, ни кого бы то ни было. Меня никто намеренно никогда не травмировал.
Да, бывали тычки, провокации – это часть хоккея. Яркий пример – Лео Комаров. Мой друг хороший. В кавычках, конечно же :). У него в арсенале столько приемов! Непредсказуемый человек. Лично у меня с Комаровым бывало всякое, начиная от словесных нападок и заканчивая неприятным физическим контактом. Что значит словесная нападка? «Пропусти гол – потом пойдем вместе пивка попьем. Я проставлюсь». Это, конечно, моя отсебятина, но смысл примерно такой. Если его провокации дают результат, то почему бы этим не пользоваться? При всей своей наглости Лео остается классным хоккеистом, что немаловажно.
Платт немного не того плана провокатор. Хотя вот его действия тоже помогали командам. Но его провокации лежат несколько в иной плоскости: обычно Джефф сам подбегал к чужому хоккеисту, падал и соперника за это удаляли. Тоже надо уметь :).
Вратари – обычные люди, но у которых несколько другой склад ума, другая философия. Но голкипера тоже можно вывести из себя, можно заставить его отреагировать на провокацию. В то же время вратарь менее подвержен психологическому воздействию, чем полевой игрок. Во-первых, его защищают товарищи по команде. Во-вторых, выходя на матч, вратарь находится в своем мире, в своем пузыре. И из этой другой вселенной голкипера за 60 минут матча достать очень-очень непросто. Могу судить по себе: меня во время игры очень тяжело чем-то взбесить. Я просто не обращаю внимания на провокации.
Часто ли волнуюсь перед играми? В последний раз волновался на чемпионате мира – перед Финляндией. Очень сильно переживал перед игрой. Но на льду отпустило – мысли, чувства ушли, а осталась только игра. Не надо думать, что вратари – это роботы, у которых нет чувств. На самом деле, волнение у меня присутствует всегда – перед каждым матчем. Это нормальная реакция организма. Нет волнения – лучше вешай коньки на гвоздь. Мое мнение. И нет смысла бороться с волнением – так только больше сил затратишь. А тратить психологические силы перед матчем чревато плохими последствиями. На льду все иначе. Если у тебя в самом начале матче случилось пару сэйвов – все, полное очищение мыслей, головы. А вот когда во время матча начинаешь думать – это конец.
Все отточено на тренировках, и дальше ты уже действуешь на инстинкте. Более того, у полевых хоккеистов примерно такой же расклад. Какие-то технические моменты во время матча ты уже не контролируешь – ты просто наслаждаешься хоккеем.
Бывали ли такие дни, когда не хотелось становиться в ворота? Такие ощущения периодически возникают. Причем это не зависит от того, произошла в этот день какая-то неприятность или что-то другое. Бывает, с утра все из рук валится, но вечером ты выходишь – и у тебя матч жизни. С другой стороны, случаются такие дни, когда чувствуешь себя здорово и физически, и морально, но потом твой матч заканчивается в первые десять минут. Это необъяснимо. Наверное, излишняя самоуверенность пагубна, а предстартовая боязнь, наоборот, позволяет сконцентрироваться. Но лучше держать свое состояние примерно на усредненном уровне – ни туда, ни сюда. Опять же: перед Финляндией я был далеко не в идеальном состоянии – особенно в физическом плане. Но вышел на лед и матч получился вполне себе хороший.
Сейчас Пермь для меня – не больше, чем родной город. Хотя родился я в Добрянке, но вырос именно в Перми. Сейчас бываю на родине очень редко – хорошо, если дня три в году. С Пермью меня сейчас практически ничего не связывает – лишь родные и друзья. Больше меня там ничего не держит. И знаете: по сравнению с моим детством город не поменялся ни на йоту. Да, выросли какие-то новые здания, но менталитет, уклад жизни людей не поменялись совершенно. Минск меняется гораздо интенсивнее. И внешне, и внутренне. Национальное содержание в Беларуси мне всегда нравилось больше, чем в России. Взгляды белорусов мне ближе. Люди здесь чисто по-человечески добрее, чем в России. Вот это мне в Минске и нравится.
Хоккей в Перми перестал развиваться. Сейчас там момент стагнации. Регион может себе легко позволить команду уровня КХЛ, но почему-то этого не происходит. С детскими школами проблем тоже хватает. Отсутствие финансирования – главный фактор. Раньше из Перми выходило много добротных хоккеистов: системы пионерлагерей, сборов – это было отлично. А что за последнее время? Последние яркие ребята из Перми – братья Ушенины, которые сейчас играют на Дальнем Востоке. Они, кстати, сыновья моего первого тренера вратарей Сергея Гавриловича.
Сергей Гаврилович сразу взял меня в оборот. Даже не знаю почему. Может, от того, что я тренировался больше всех и доставалось мне всегда больше всех :). В ворота меня поставили буквально после двух месяцев занятий. Прописная истина: плохо катаешься – иди в ворота. Я в детстве катался не очень хорошо. По очереди прокручивали в воротах всех. Я до сих пор помню свою первую игру – выиграли тогда 8:7. Так я в рамке и остался. Кстати, нисколечки не расстроился своему амплуа – в поле не хотелось нисколечки. Форму интересную дали – не такую, как у всех. Пусть форма эта была достаточно сомнительного состояния, но по тем временам вполне сносная.
Мама сначала отвела меня на спортивную гимнастику – не взяли из-за особенностей физиологии. Сказали, мышцы слишком жесткие. Было пару дней в фигурном катании – тоже чего-то не пошло. В итоге мама привела на хоккей. Думаю, она была довольна, что сын развивается в физическом плане, имеет какое-то занятие. Что было бы, если бы все-таки стал гимнастом или фигуристом? Хм, наверное, завершил бы рано карьеру, закончил какой-нибудь техникум и работал бы на заводе. Ну не стал бы я спортсменом в этих видах. А с хоккеем мне повезло. Тренеры работали со мной много. И самый главный совет от них я запомню на всю жизнь: «Работай, блин», – и подзатыльник. Так и работаю всю жизнь», - цитирует вратаря tribuna.com.
