27-летний нападающий минского «Динамо» Аарон Палушай рассказал о своих албанских корнях.
«Я родился и вырос в Америке, но мои мама и папа – коренные албанцы, эмигрировавшие в Штаты лишь в 70-е. Что касается культуры, то я больше албанец. Я рос в албанской семье. Более того, я рос в албанском коммьюнити в Детройте – это большого стоит. В моей среде часто звучал албанский язык, мы придерживались албанских традиций, других культурных ценностей. Но я вырос в Америке – эта страна отложила большой отпечаток на мое воспитание. Давай отвечу так: я на 50 процентов албанец, на 50 – американец.
Мои родители сначала мигрировали из Албании в Черногорию? Вообще, в те времена Албания и Черногория были одной страной – Югославией. Родной дом моих родителей был в Черногории, но буквально в 200 метрах была граница с Албанией. Папа мог сидеть дома и в окошко видеть Родину – все на расстоянии вытянутой руки.
Переезд из балканской страны в США – серьезный шаг? В первую очередь, все хотели лучшей жизни. Уехала одна семья, пошли хорошие отзывы – потянулись другие. Моя семья тоже поддалась этому инстинкту – потому что обстановка на Родине становилась все напряженнее. Наши бабушки и дедушки думали о лучшем будущем для своих сыновей и внуков, поэтому и решились на этот переезд. К слову, уезжали тогда большими группами: семья отца эмигрировала вдесятером, с мамой поехало 8 человек.
Уезжать в чужую большую страну было страшно! Все очень волновались. Ведь никто не знал языка – в Албании все росли без английского. Семья моего отца переезжала за океан с 200 долларами в кармане – это было очень мало. Они переживали: не знали, как их встретят, как они будут расплачиваться с хозяевами квартиры, как будут подыскивать школу для детей, как будут искать работу. К слову, моему папе во время переезда было 13, а маме всего 9 лет. Самым важным в тот момент было держаться вместе и помогать друг другу. Только так можно было выжить. Дома было две спальни с огромным количеством кроватей, но семья работала много и многие из семьи работали. Когда деньги домой приносят сразу человек восемь, оплатить этот самый дом становится гораздо проще.
Мои родители сначала жили в райончике в Детройте, где была не самая большая рента за жилье. Сейчас в этом районе проживает очень много албанцев – примерно 30-40 тысяч человек. Когда семьи родителей переезжали в Америку, лично мама с папой еще не были знакомы. Знакомство случилось только в Штатах, когда отец уже был совершеннолетним. Произошло это во время одного из католических фестивалей. Постепенно дружба переросла в любовь.
Мои родители поначалу жили в очень дешевом районе. Разумеется, контингент там проживал соответствующий. Мой папа рассказывал, что в юности вместе со своими братьями дрался очень часто и нередко приходил домой с синяками. Но драки были не только с местными ребятами, но и с представителями других национальностей, которые тоже эмигрировали в США большими группами. Не самый благополучный район. Мой папа с братьями старались больше работать и проводить на улице меньше времени, чтобы не накликать неприятности. И я очень рад и благодарен родителям, что не видел этого своими глазами: после того, как папа освоился в ресторанном бизнесе, они с мамой накопили денег и смогли переехать в другой, более благополучный район. К моменту моего рождения у отца и нашей семьи уже был свой ресторан. Я всегда буду благодарен родителям за их терпение и труд, которые позволили мне расти в другой Америке. Не скрою: мне повезло. Когда я родился, у нас уже была машина, определенный достаток и прочие радости жизни.
В то время, да и сейчас тоже, в Америке невозможно было найти нормальную работу без соответствующего образования. Поэтому родственникам приходилось устраиваться в обслуживающий персонал. Многие работали на заводе, потому что для того, чтобы стоять у конвейера, особых знаний не нужно. Мой папа начал работать с 14 лет – мыл посуду в кафешке. Постепенно он научился готовить – и дорос до повара. Позже все приобретенные навыки и опыт помогли открыть свое дело. Это hard work – не иначе.
Мама закончила школу и поступила в колледж, что для албанских девушек является большим успехом. После колледжа отработала несколько лет секретарем, а когда пошли дети, она все время уделяла нам. В албанских семьях так принято: отец обеспечивает всем необходимым, а мать занимается воспитанием сыновей и дочерей. Но когда мы все выросли, мама снова начала работать. Сейчас она трудится координатором в госпитале – помогает поддерживать связь между пациентами и врачами.
У меня три сестры и ни одного брата. Это весьма специфический опыт, но меня спасали двоюродные братья, которые жили рядом – почти все время я проводил с ними. Но мои сестрицы каждый Хэллоуин пытались нарядить меня принцессой. Ты бы видел, как я отбивался – как я не хотел быть принцессой :). Жизнь с тремя девчонками под одной крышей – это необъяснимо в паре слов.
Я рад, что у моих сестер все сложилось в жизни. К слову, две младших сестры в колледже играли в футбол и добились определенных успехов. А старшая сестра даже пробовала играть в хоккей.
Что за ресторан у моего отца? У него в заведении микс из всего, чтобы у посетителей был выбор. Но главный упор сделан на албанские, греческие и стандартные американские блюда.
Папа мне всегда повторял: «Аарон, ресторанный бизнес – это очень тяжело и жестоко». Он меня склонял к двум вещам: либо к учебе, либо к спорту. Он никогда не заставлял меня работать у себя в заведении. Максимум я забегал туда перекусить и пару раз видел, как папа работает на кухне.
Отец – лучший повар на земле, он очень хорош :)! Его коронное блюдо? Как же это будет на русском… Вспомнил: baranyi otbivnye. О, это очень kharasho! :) Пальчики оближешь. Он начал готовить еще в детстве, поэтому развил свой скилл до космического уровня. Еще один ценный момент – папа всему учился сам, не заканчивая никаких кулинарных колледжей. Я пытался повторять, но все же у меня не получается так, как у него. Тем не менее, у меня тоже есть коронное блюдо – фаршированный перец.
Про мою историческую родину я знаю очень много. В первую очередь от отца – мама во время переезда все-таки была очень маленькая. Но главным моим рассказчиком про Албанию считаю бабушку – от нее я знаю практически все о быте албанцев, о наших традициях и праздниках. Но когда я пошел в школу, в моей жизни стали преобладать американская культура и стиль жизни.
Что мне больше всего нравится в албанской культуре? Мы часто отмечаем дни рождения святых. Два самых главных семейных праздника были весной (в апреле-мае) и осенью (в начале сентября). В эти дни вместе собирается огромная семья, накрываются большие столы, потому что на празднование приходит до 40-50 человек. И подается на эти праздники, такое чувство, все, что придумал человек: разносолы, мясо жареное и других видов, овощи, пита, традиционные албанские хлеба и сыры. Здорово, когда раз-два в год происходит такое единение. И говорят во время таких сборищ абсолютно на различные темы.
В албанской кухне самое главное – большой выбор сыров и хлеба. Причем эти продукты миксуются с другой пищей. Кроме того, албанцы очень любят овощи. Среди любимейших блюд – тушеная капуста и бобовый суп с мясом. Вообще, албанская кухня – это что-то среднее между всеми балканскими, итальянской и греческой кухнями. К слову, об итальянцах – албанцы не хуже делают пасту. Если будешь у меня на родине, обязательно попробуй.
Раки – это особенный напиток для нас. Очень крепкий – 70-80 градусов. Я тебе расскажу такую историю. Моему дедушке сейчас 97 лет, но он до сих пор по утрам выпивает по шоту раки и чувствует себя прекрасно :). Но фишка напитка в том, чтобы этот шот выпить не залпом, а растянуть. Это не водка, которую нужно пить быстро. Раки пьется очень медленно. А вместе с напитком можно кушать крекеры, мясо, какие-то другие закуски. Возможно, в раки кроется секрет долголетия моего деда.
Сейчас я пью раки очень редко – слежу за режимом. Но после активной карьеры можно задуматься и о долголетии :).
Если ты маханешь стаканчик, то рискуешь уйти моментально. Рюмочка это более безобидно. Хотя даже в таком случае ты почувствуешь, как по венам бежит кровь, а руки наливаются силой :).
У меня есть смешная история, связанная с раки. Когда мне было лет 13, я каждый день тренировался летом у себя во дворе – по часу бросал шайбу в ворота, несмотря на жару. Предварительно всегда готовил бутылку воды и ставил ее в холодильник охлаждаться. Но однажды кто-то додумался поставить рядом с моей бутылкой идентичную бутылку с раки. Я прибежал домой, достал свою воду, глотнул – и чуть не умер на месте. Там была раки! Как я кашлял, как плевался – этот вкус до сих пор стоит у меня на языке и на губах.
Легко ли было ребенка из албанской семьи отдать в американскую школу? У меня с поступлением в школу не было никаких проблем. Я родился в Америке, у меня был такой же английский, как и у других американских детей. А вот родителям приходилось усердно учиться, чтобы не быть в своих классах отстающими. Но эти проблемы постепенно преодолевались.
Надо мной издевательств точно никаких не было. Мою психику в детстве не ранили. А вот над родителями часто шутили. В первую очередь из-за их английского. До сих пор они разговаривают с большим акцентом. В семье же мы всегда говорили на двух языках, но на албанском даже чаще. С билингвистикой я знакомился с полутора-двух лет.
С трех лет я занимался футболом. Мой отец раньше тоже играл на полупрофессиональном уровне и, наверное, хотел, чтобы и сын пошел по его стопам. И с трех лет я как раз занимался соккером. Хоккей пришел в мою жизнь уже в школе. Я попал в учительскую к своему учителю физкультуры, а он был ярым фаном «Ред Уингз». Я увидел все эти постеры – Айзермана, Федорова, других русских ребят из «Детройта» – и просто влюбился в эту игру. До того дня я ни разу не видел игры и вообще не знал, что такое хоккей. Я начал смотреть много матчей и где-то через год сказал папе, что хочу стать хоккеистом. Его реакция? О, он удивился: «Ты уверен?» Но я был убежден, что мне понравится. И я рад, что папа не стал чинить препятствий, а наоборот – помог мне стать хоккеистом.
Мне уже 27 лет, но в Албании я ни разу еще не был. Хотя я играл в «Медвешчаке» – и был очень-очень рядом. Но у меня есть мечта поехать в Албанию с супругой и своими родителями, а не в одиночку. Думаю, для них будет очень волнительно вернуться на родину после стольких лет отсутствия. И я хотел бы в этот момент находиться рядом с ними. Надеюсь, нам удастся провернуть наше маленькое путешествие этим летом.
У моей супруги Бьянки история похожа на мою. Ее родители тоже давно переехали в Америку – и она родилась уже в Штатах. У нее смешанные корни: мама из Италии, а папа из Грузии. Познакомились в Мичиганском университете. В каком стиле прошла свадьба? Тоже микс. Албания, Америка и Италия пересеклись в одном месте. Албанская еда соседствовала с итальянской, албанская музыка чередовалась с американской. Было весело.
Кто главный албанец в хоккейной истории? Наверняка Тай Доми – известнейший тафгай. Настоящая звезда в НХЛ. Ну и сейчас в «Аризоне» играет Макс Доми – его сын», - цитирует игрока tribuna.com.
