Белорусский комментатор Владимир Гучек рассказал, как стал комментатором на КХЛ-ТВ.
«Я решил подать заявку на конкурс и чувствовал, что должен отобраться. Еще в 13 лет в голову пришла идея стать не пишущим или телевизионным журналистом, а именно комментатором. С тех пор начал комментировать все вокруг: играл на стадионе в футбол и, работая с мячом, успевал сопровождать это текстом. Потом решил выключать звук телевизора и комментировать спорт самостоятельно.
До участия в конкурсе я постоянно вел диалог с самим собой. Один «я» говорил: «Давай, позвони руководителю практики и напросись, чтоб взяли на матч». А второй притормаживал: «Может, сделаешь это позже?» И тут же я понимал: надо звонить здесь и сейчас — иначе ничего не получится. Моя первая журфаковская практика проходила на СТВ, вторая — в Белтелерадиокомпании. Я пытался пробиться на белорусское телевидение, и со стороны это, возможно, напоминало номер Елены Воробей «Ну, возьмите меня!». На БТ готовил программу о президентском хоккее — ездил по стране с командой президента, записывал синхроны, делал стенд-апы и комментировал тот хоккей, в который они играли.
Я переехал практически сразу в Россию. Надо было перевестись на «заочку» и завершить дела по работе в Минске — несколько лет я судил матчи белорусских фарм-клубов и вот-вот должен был дебютировать в Экстралиге. Помню, накануне отъезда в Москву раздался звонок: «В среду ты судишь матч “Юности” в парке Горького. Готов к высшей лиге?» Очень жалко было отказываться, но ребята поддержали и даже сказали, что возьмут обратно, если в «Останкино» не сложится.
Москва хоть и похожа с Минском, но все же серьезно отличается. Люди часто произносят фразу: «Я бы тут жил». В отпуске нам многое нравится, но гостить и жить — разные вещи. Например, чтобы снять квартиру на месяц в Москве, надо сразу отдать месячную аренду в тройном размере — стоимость за первый и последний месяцы, а также гонорар риелтору (100 процентов аренды). В общем, вместо 30 тысяч российских рублей пришлось заплатить 90, а у меня лишних сбережений не было — надо было «ужиматься».
Раньше я не понимал состояний, когда людям хочется кричать или выть от тоски. Но, приходя домой, обнаруживал, что я один в четырех стенах, вспоминал, как еще три недели назад жил полноценной жизнью в окружении друзей. Спасала работа — причем я не заметил жесткой конкуренции. Наоборот, мне сразу дали понять: вчера ты был конкурсантом, а сегодня — выиграл отбор и стал членом большой семьи. Мне кажется, российские комментаторы круто прогрессируют, потому что вместо ревностного отношения здесь практикуют преемственность и взаимопомощь.
Первые годы на телевидении невероятно нагружал себя и постоянно думал: «Как можно столько лажать?» Когда люди терпят неудачи, то винят окружающих, а, достигая успеха, любят говорить: «Я сам всего добился». А как же наставники, друзья, жена? Вряд ли хоть кто-то идет ледоколом и сам покоряет вершины. По крайней мере, мне этого не понять и моя история другая — она про бесконечную благодарность окружающим.
Россияне и белорусы во многом одинаковые. Существуют свои подтрунивания, например дурацкая история про картошку, хотя и белорусы за словом в карман не лезут. А вот между москвичами и белорусами, как и москвичами и остальными россиянами, действительно заметна разница. В Москве другой ритм жизни — люди разных национальностей постоянно куда-то несутся, торопятся все успеть. Москвичи жестче нас. Поначалу я убеждал себя, что я-то не такой, но со временем принял правила игры.
Белорусы все принимают близко к сердцу — даже то, что на самом деле не стоит нервов. Такое радушие, которое характерно для белорусов, сложно отыскать где-то еще. Я бы описал Беларусь как красивую опрятную женщину с усталой улыбкой и грустными глазами. Мне хочется, чтобы мы тоже стали страной оптимистов, потому что наши люди обладают фантастическими качествами. Мне кажется, это счастье управлять таким трудолюбивым и терпеливым народом.
Нет ли субъективности, когда комментирую матчи минского «Динамо»? Даже когда работаешь на матче «Амура» и «Адмирала» — команд из Хабаровска и Владивостока — найдутся те, которые обвинят в субъективности, хоть ее и близко нет. Я редко озвучиваю, что родом из Беларуси, и меня это сильно спасает как комментатора. Иначе после каждого матча «Динамо» читал бы мнения, что явно «топил» за минчан.
Я не представляю себя без телевидения и осознаю, что для меня это единственный и главный наркотик. В какой-то момент все может закончиться, но страшно даже допускать мысль о жизни вне телевизионной кухни. Каждый год на «КХЛ-ТВ» мне предлагают новый вызов и вырывают из зоны комфорта: только освоился как комментатор — позвали на роль ведущего. За шесть лет работы в России ни разу не почувствовал, что погряз в рутине.
Когда мы поступаем в университет, то не пугаемся того, что несколько человек претендуют на одно место с вами, и не говорим: «Чего мне туда соваться? Пусть этот парень поступит». Так почему в вопросах работы конкуренция должна останавливать? Я могу понять людей, которые по каким-то причинам откладывают осуществление мечты на год, два или десять, но до слез жалею тех, кто отказывается пробовать и сдается без боя. Даже в детстве я всегда выбивал у родителей мороженое — с пятого или шестого раза, но ведь выбивал», - цитирует Гучека sport.tut.by.
