Защитник «Трактора» Ник Бэйлен рассказал о конфликте с наставником минского «Динамо» Крэйгом Вудкрофтом в прошлом сезоне.
«Началось все с того, что он не позвонил мне летом, когда только появился в клубе. При том что позвонил всем остальным легионерам и белорусским ребятам. Знаю, что у него был мой номер. Потому что он звонил моему североамериканскому агенту. И, что самое смешное, спрашивал у него, есть ли у него на примете хороший праворукий защитник. Он удивился, ответив, что у вас же, ребята, есть Бэйлен. Вудкрофт сказал: "Я знаю". Агент дал ему мой номер, но тот сказал, что номер у него уже есть. Так что еще перед началом тренировочного лагеря я понимал, что что-то затевается. Думал, что меня сразу обменяют. Ну, не сразу, а после олимпийской квалификации.
Я был в отличной форме после тренировочного лагеря, хорошо поработал, и, если честно, даже уже надеялся на то, что меня поскорее обменяют. Так было бы лучше и для меня самого, и для клуба, которому следовали постоянные вопросы, почему я не играю. Ведь я был признан лучшим защитником "Динамо" по итогам предыдущего сезона. Белорусские ребята в команде постоянно спрашивали у меня, почему я не играю. Для них это было шоком. Ребята из персонала команды задавались вопросом, что это вообще за тренер, и не стоит ли его уволить. И ладно бы ситуация нормально регулировалось, так ведь все это проделывалось очень уродливо. Скажем, на один из матчей меня оставили в запасе. Это нормально, ничего страшного, но сказать об этом ко мне пришел переводчик.
Канадец, идеально говорящий по-английски, присылает переводчика. При том что всем остальным Вудкрофт об участии или неучастии рассказывал сам. Мужества сказать мне все в лицо ему не хватало. Наверное, он боялся, что я не буду молчать. И меня в этом поддержат. Черт, лучше б меня обменяли. Из-за того, что меня по неведомым причинам держали вне состава, я и получил ту травму. Работал куда больше, чем нужно было, не вылезал из зала, чтобы вернуться в состав, и немного перетренировался. В итоге повредил мышцу, которую, как мне врачи говорили, никто и никогда из хоккеистов не повреждал. Пытался что-то доказать человеку, который даже брать меня во внимание не планировал, и вот результат.
Мне запретили появляться в раздевалке? Он выставил меня и не только меня оттуда. И реально запретил там появляться. Всячески ограничивал общение с командой. И обвинял меня и других ребят в поражениях. Я все могу понять, но у меня было 9 очков в 13 матчах при "+5". Мне даже интересно, в чем я виноват. Самое смешное, что он все ходил с какой-то выдуманной бумагой, объясняя игрокам, что в раздевалке должны быть только настоящие лидеры. Один из его помощников знал, что вообще происходило, и рассказал все высокому начальству. Там все были в бешенстве. Но генменджер отказался как-то регулировать ситуацию.
Почему в итоге я отправился в шведский "Векше", а не остался в КХЛ? Просто все произошло перед самым дедлайном. У меня шли переговоры с "Сочи", с "Сибирью", с "Барысом". Я всерьез размышлял о том, чтобы перебраться в Новосибирск, но у них были финансовые проблемы на тот момент, а мне не хотелось после всего пережитого в Минске еще и думать о деньгах или чем-то подобном. Хотелось быть там, где смогу концентрироваться исключительно на хоккее. А не забивать себе голову какой-то нездоровой гр****** хе****. Простите мой французский. Которая и к хоккею-то отношения не имеет. Можно было отправиться в "Сочи", но там уже было пять легионеров. Получается, я бы либо сидел в запасе, либо отбирал у кого-то работу. Тоже неправильно. А "Барыс" все никак не мог определиться, они просили еще и еще время на раздумья. Поэтому я решил, что лучше уехать, стать неограниченно свободным агентом, а летом уже выбирать себе клуб по душе. Свежий старт, чистая голова, забытый нонсенс в Минске, возможность выбирать. А перешел бы тогда – и стал бы ограниченно свободным.
Я хотел выступать за команду, на что-то претендующую. Меня и в "Таппару" обратно звали, но там было бы сильное давление, поскольку команда тоже претендовала на победу в чемпионате. Если б не выиграли – меня бы в этом обвиняли. А у них и так все вроде бы было хорошо. За пару недель до перехода Плэтт ушел из "Векше" в ЦСКА, так что у них появились деньги на меня. Ну и вариант показался хорошим – один из лидеров чемпионата. Подписал контракт по схеме "1+1". В Швеции очень хорошая лига. Но очень системно-ориентированная. Там меньше импровизации, чем в КХЛ. Но любые маневры отработаны до автоматизма. Против кого бы ты ни играл, любая команда знает, как расставиться, какую позицию занимать, обороняясь. И лига там очень ровная.
Скажем, мы могли легко обыграть лидера, а потом так же легко проиграть последней команде чемпионата. Там любой может грохнуть любого в любой момент. В КХЛ немного не так. Хоккей хороший, очень скоростной. Сильно отличающийся от Континентальной лиги. Понравилось еще, что переездов там значительно меньше. За 20 проведенных там матчей я оставался в гостинице всего два раза. Ночевать дома всяко приятнее. Мне сложно судить, сильнее ли КХЛ чем SHL. Шведская – просто другая. Ну и наши клубы не играют в Лиге чемпионов. Как тут сравнить? С другой стороны, Лига чемпионов – больше предсезонный турнир.
Часто бывает, что парни не хотят даже играть в этом турнире, потому что бояться получить травму. А если матчи по ходу сезона, то и там та же история, мысли у ребят такие: "Я и так сыграл пять матчей за девять дней, ну какая еще Лига чемпионов?". А сразу после нее еще и сложный выезд. Так что даже по Лиге чемпионов было бы трудно судить. Я бы сказал, что обе лиги очень сильные с очень разным стилем игры», - цитирует игрока «СПОРТ-ЭКСПРЕСС».
