Форвард минского «Динамо» Джек Скилли рассказал о своих норвежских корнях и объяснил, почему ему удалось быстро вписаться в состав «зубров».
«Я просто играю в хоккей, как умею, и хочу приносить пользу команде. Стараюсь быть на льду самим собой. Меня не беспокоила разница в стилях между НХЛ и КХЛ. Не могу поменяться лишь потому, что оказался в другой лиге.
Мой дебют в матче с «Трактором» получился шикарным? Сам не ожидал. Что ж, это приятный сюрприз. Я хотел помочь команде. Когда все думают об этом, а не о личных амбициях, то игра удается лучше.
Мою шайбу в ворота челябинцев КХЛ признала лучшей на прошедшей неделе? Серьезно? Даже не знал. Конечно, гол получился эффектным. Не часто удается забрасывать таким образом.
Что касается камбэка в матче с магнитогорским «Металлургом», то в третьем периоде действовали, как одна команда. Не сдавались, шли вперед и бросали по воротам. Пытались быть самими собой, вот все и получилось.
С Куинтоном Хауденом и Джастином Фонтэйном мы быстро нашли общий язык. Все трое — североамериканцы, придерживаемся схожей манеры игры. Знаем, чего ждать друг от друга, и это помогает наладить «химию». Хауден - тихий парень. Просто приходит, отрабатывает и приносит пользу команде. Куинтон предпочитает не говорить, а делать.
Звали ли меня раньше в КХЛ? Было несколько предложений, однако я не обращал на них внимание. Мое сердце было отдано НХЛ. Сейчас же подумал, что это шанс играть больше. В НХЛ проводил на льду по шесть-восемь минут за матч. Это расстраивало, потому что хотелось быть в команде на более важной роли, которой, как мне кажется, я заслуживал.
На переезд за океан решился не легко Оно далось мне крайне тяжело. Пришлось полностью выйти из зоны комфорта. Мы, североамериканцы, не знаем, чего ожидать от КХЛ. Доводится слышать разного рода негативные истории о том, что здесь происходило раньше. Но пока мой опыт здесь был положительным. Лига растет, развивается с каждым годом.
Люди говорят разное — и хорошее, и плохое. Просто когда речь идет о выходе из зоны комфорта и переезде в совершенно другую обстановку, а ты узнаешь какой-то негатив, то склоняешься к тому, что лучше остаться дома. Тем не менее я приехал сюда, и пока Минск производит отличное впечатление.
Стиль жизни за пределами льда здесь совершенно другой. Машины у меня пока нет, все время пользуюсь «убером». В США все необходимое можно купить в магазине шаговой доступности, а здесь продукты и товары как-то рассредоточены по разным местам. Кроме того, в Минске чаще питаюсь в ресторанах, чем дома. Языковой барьер тоже огромен. Теперь я хорошо понимаю, что чувствуют русские ребята, когда приезжают в НХЛ без знания английского. Сам оказался в их шкуре — очень тяжело.
Это создает дискомфорт. Ощущаю себя каким-то другим человеком. Я приехал всего пару недель назад и еще не приспособился. Думаю, через месяц адаптируюсь и почувствую себя в Минске в своей тарелке. Надо немного подучить русский. В обычной жизни за пределами льда обращаешься к кому-то за помощью, узнать дорогу, а тебя часто не понимают. Хотя иногда везет, и человек говорит по-английски. А если нет — используешь ломаный русский, и над тобой смеются…
Хауден сказал, что Минск похож на североамериканские города? В целом — да, даже очень. Но есть мелочи, которые отличаются и бросаются в глаза. Например, в каждом дверном проеме на полу какая-то планка. Я все время о нее спотыкаюсь. В Америке такого нет. И сами двери здесь открываются не так, как у нас. Где мы в США толкаем на себя — в Беларуси надо от себя, и наоборот.
Во время локаута я выступал за норвежский «Русенборг»? У меня там корни. Предки уехали из Норвегии в США давно — где-то в 1880-х годах. В Тронхейме живут родственники, хотя и очень дальние — шестиюродные братья и сестры. Захотел с ними познакомиться, лучше узнать свою родословную. В Норвегии не чувствовал себя как дома. Я там пробыл всего два месяца. Да и сложно чувствовать себя как дома где-либо еще.
Тот европейский опыт сейчас немного помогает. Но я привык к большим площадкам, еще когда выступал за юношескую сборную США. Европейский хоккей понимаю — да и, кроме размера льда, он практически ничем не отличается от североамериканского.
Скилли — фамилия норвежская. Мы в США произносим Скилли. В Норвегии, наверное, говорят Скилле, хотя точно даже не знаю», - цитирует игрока «Прессбол».
