Известный белорусский журналист Борис Тасман объяснил, почему «Прессбол» отмолчался в ситуации с арестом Владимира Бережкова.
«Мы молчали не из трусости. Когда с Владимиром Петровичем случилась беда, нам всем было больно и дико. Наш многолетний редактор, друг, коллега, соратник, с которым два десятилетия вместе делали газету, боролись за нее, и вдруг — в тюрьме. Увы, практикуется какая-то дикая, оборотневая система, при которой твое слово в защиту человека может стать для него карающим. У нас существенно сдвинуты понятия добра и зла. Едва ли не нормой стали садистские преступления (например, убийство Юлии Балыкиной), отказы от детей… По-моему, наше общество не совсем здорово.
Если бы я был человеком, отодвинутым от этого процесса, существовал вне связи с Бережковым, возможно, вел бы себя по-другому. Я с Владимиром Петровичем переписывался, как-то затронул в письме этот вопрос. Он мне ответил то же, что писал моим коллегам: не нагнетать! Могу ли я переступить через просьбу человека, который каждый день засыпает и просыпается на нарах? Если он не видит солнечного света, а я живу дома, в тепле, с близкими людьми... Могу ли я через это переступить, если Бережков говорит, что ему будет хуже?
Владимир Петрович — порядочный человек. Он стал жертвой нашей экономической и политической системы. Уверен, ему подстроили ловушку. Есть вещи изустные, как в «17 мгновениях весны»: была только устная директива Шеленберга. Или пример из нашей недавней жизни, когда на футболе арестовали парней за шарфики с «Погоней». Хотя министр внутренних дел сам не раз говорил, что этот символ не запрещен. Футбольный клуб «Неман» возмутился, БФФ возмутилась, социальные сети кипели. Но это ничего не изменило: оказывается, эти трое ругались матом. Когда матерится весь стадион, а задерживают людей с национальной символикой, остается предположить, что была чья-то устная директива», - цитирует Тасмана «Белорусский партизан».
