Многолетний капитан гродненского «Немана» Андрей Коршунов, который объявил о завершении игровой карьеры, в эксклюзивном интервью корреспонденту «БХ» Степану Воронкову рассказал о главных вехах в своей карьере, поделился первыми впечатлениями от работы с детьми, а также о том, как прошла рыбалка этим летом.
- Андрей помните ли свою дебютную игру в составе «Немана» в возрасте 16 лет, тогда ещё в чемпионате ВЕХЛ?
- Дебютную, наверное, не помню, как выходил на лёд. Так, отрывками вспоминаю, в шестнадцать лет для меня очень важна была форма. Тогда с ней была проблема, и мне Анатолий Михайлович Варивончик подарил коньки, точнее - выдал и клюшку, до того были трубки с пером. В то время мне запомнилось вот это: я пришёл в команду и получил первые коньки, которые были более-менее адекватные, а не то, в чём я играл.
- В 2000 году вы сыграли на юниорском чемпионате мира по хоккею в Швейцарии. Там вам довелось выступать против таких будущих звёзд мирового хоккея как Мариан Габорик, Илья Ковальчук, Микко Койву, Марсель Гоч. Какие воспоминания остались о том турнире?
- Помню, что россияне очень сильные были. Если я не ошибаюсь, нам достаточно было выиграть у украинцев, и мы оставались бы в группе А. Однако им тоже уступили 3:8. После первого периода вели 3:1, но что потом случилось и почему мы проиграли, я даже и не вспомню.
- В сезоне-2000/2001 молодежная сборная Беларуси играла под маркой «Могилёва», там выступали и вы, как вспоминаете то время?
- Было классно. Мы жили, если я не ошибаюсь, в женском общежитии, и многие парни были из Гродно. Тогда было весело, и был хороший главный тренер Андрей Орленко, очень приятный человек, и работалось с ним тогда на ура. Годы были молодые, много знакомых - интересно.
- В том же сезоне вы провели и две встречи в составе минской «Юности» под руководством Михаила Захарова, наверное, единственные в вашей клубной карьере, перед юношеским чемпионатом мира в группе Б. Каким вам запомнилась тогда работа под руководством Михаила Михайловича?
- Я эти встречи особо не помню. Под его руководством тогда играл и в юниорской сборной. В то же время меня тогда звали в «Юность». Михаил Михайлович, как по мне, очень фартовый человек. Нам надо было взять очко, вырвать ничью, он снимал вратаря, и это всё проходило. Он человек фарта и знания своего дела.
- После было четыре сезона в родном Гродно. Чем запомнились они?
- Я их особо не помню, так как кажется, тогда мне мало давали играть. Состав в «Немане» был очень силён, и в моём возрасте особо не подпускали, был перспективный, но в основную команду было тяжело попасть. Раньше не было возрастных критериев.
- В вашей карьере было и два молодежных чемпионата мира в Чехии и Канаде, где вам довелось выходить на лёд в составе одной команды вместе с Андреем Костицыным и Михаилом Грабовским против Алеша Хемски, Томаша Плеканца, Милана Юрчины, Зака Паризе, Александра Овечкина, Александра Стина, Криса Хиггинса. Какие воспоминания остались о тех турнирах?
- Назвали столько человек, но я знаю только наших, русских и белорусов. На остальных я не зацикливался и не смотрел. На своих ребят, конечно, больше обращал внимания, уже тогда замечал, что тот же Костицын – одарённый от бога. Что там уже говорить очень приятно было играть в чемпионате группы Б. У нас пятёрка большинства была, в которой я был единственным защитником, а в нападении были Кулаков и Костицын. Там сложного вообще ничего не надо было делать. Твоя минимальная работа была отдать передачу на Андрея, который обладает сумасшедшим броском, ехать его поздравлять, вот и всё.
- Можно было ли тогда сказать, что Костицын-старший и Грабовский проведут в будущем не один сезон в НХЛ?
- Сто процентов. Потому что это люди одарённые, невооружённым взглядом видишь, что они работают по-другому.
- В 2005 году вы оказались на один сезон в «Бресте». Что можете сказать о времени, проведенном в городе на берегах Буга?
- В Бресте было классно до определённого времени. И пока было финансирование, если мне не изменяет память, то мы шли на третьем-четвертом месте. Собрались хорошие парни из России, плюс мы, белорусы. Тогда для Бреста это было чуть ли не прорывом. Если бы финансирование не закончилось (а были задержки по зарплате и тому подобное), то в тот год мы могли входить в призеры спокойно, и это было бы так. Однако, финансирование закончилось, немножко нас это расслабило, и мы заняли в итоге одиннадцатое место.
- Потом по приглашению Андрея Леонидовича Гусова вы оказались в составе столичного «Керамина». В составе минчан вами впервые в карьере были выиграны сначала серебряные медали белорусского первенства, а после взято и золото нашего чемпионата. Что можете рассказать о тех двух сезонах в составе «драконов»?
- В тот год, честно скажу, я руководствовался только деньгами. Мне в «Керамине» предлагали намного больше, чем в Бресте. Хотя вся команда брестская, состав тренеров, все переезжали в Жлобин и говорили, что там зарплата будет чуть меньше, но у нас тоже амбиции и будем идти хорошо. Поэтому в «Керамин» я поехал только по финансовым условиям, так как там они были очень хорошие, но я не отправлялся туда на роль лидера.
Понимал, что там надо будет бороться за состав каждый день, так как «Керамин» в те года собирал команду с чемпионскими задачами. Я понимал, что там буду играть меньше. В общем, как вышло, так и вышло, сожаления нет, только одна радость. Две медали, хотя где-то я там был на вторых ролях, не мешал другим играть. Я считаю, коллектив там был обалденный. Всё было классно. Единственное жаль, что больше нет такой команды как «Керамин».
- Был в вашей карьере сезон и в жлобинском «Металлурге». Что можете рассказать о нём?
- Там было по-разному. Когда собирался туда, главным тренером должен был быть Спиридонов, а пока я ехал, то всё поменялось, и им стал, по-моему, Лебедев. И потом как-то с середины сезона обратно пришёл Спиридонов. У нас какие-то были конфликты, наверное, какие-то личные. В конце сезона расстались мы не на лучшей ноте, хотя особо там не ругались. В этот момент у меня было предложение из Гродно, которое по финансам было намного больше. Когда у меня спрашивали, буду я оставаться в Жлобине или нет, то говорил, что у меня до марта месяца есть время думать, и поэтому буду это делать. Вот так получилось, и я перешёл в Гродно обратно.
- После Жлобина в течении девяти сезонов вы выступали только за родной «Неман», в составе которого шесть раз играли в финальной стадии. Какой из финалов вам запомнился больше всего?
- Наверное, первый. Тогда собрали хорошую команду, и мы выиграли в серии за выход в финал, по-моему, у «Сокола». Это для Гродно был такой прорыв, что мы заняли второе место. Когда прошёл сезон и все это увидели, что до первого ещё чуть-чуть, и всё возможно. Тогда мы уступили минской «Юности».
- В сезоне-2013/2014 годов вы выступили и в двух поединках в составе минского «Динамо» в чемпионате КХЛ. Как думаете, почему не получилось провести в составе «бело-голубых» больше матчей?
- Я думаю, что мне нужно было больше практики. Во-первых меня, когда брали, то уже был не молодой, то есть не восемнадцать, не двадцать или двадцать пять лет. Мне было тридцать два, и я уже был сложен как игрок, который знает, что делать и как по меркам чемпионата Беларуси, а в КХЛ там всё немножко по-другому и, моё личное мнение, хотелось бы, что мне там тогда дали сыграть полную встречу. Хотя бы три-четыре поединка, чтобы я хоть понимал и сложил картинку, пазлы в своей голове, что да как в каких ситуациях делать. Однако, получилось там чуть по-другому, обид никаких, всё мы там мирно решили. Я ушёл, а кто хотел своё получить, то сделал это, и вопросов поэтому нет.
- В 2015 году «Неман» впервые в истории выиграл Континентальный кубок Европы и впервые в истории добыл для Беларуси путёвку в лигу чемпионов. Какие воспоминания остались от той победы?
- Я скажу, что в той победе была целостная команда. Подобрался коллектив адекватных людей, которые, не будучи родом из Гродно, делали всё для нашего города, выкладывались на двести процентов. Не всегда и не во всех клубах приезжие хоккеисты полноценно отдаются игре за новую команду.
Когда же за тобой стоит твой город, то ты хочешь его как-то прославить, у тебя другая психология. Когда мы приехали на Континентальный кубок и увидели уровень всех команд, показалось, что нам их не победить. Но был настолько сплочённый коллектив, у нас были такие люди, как Лёша Широков, которые прошли огромную школу хоккея и были образцом для других ребят как нужно работать и отдаваться игре. В тот год у нас сложился коллектив, в котором каждый игрок мог пожертвовать собой.
Плюс тренеры, я считаю, выбрали очень грамотную тактику. Они разобрали, как действуют французы, немцы, казахи. Они предложили нам тактику игры, под которую все хоккеисты нашей команды быстро подстроились. К слову, объяснить тактику и реализовать ее в игре - это разные вещи. Кто-то из игроков не доспал, кто-то переспал, кто-то забыл и так далее – куча нюансов. Вот видно, что звёзды сошлись в тот год, у нас был супер состав, супер выполнение тактики и самоотдача была двести процентов. Только поэтому мы и выиграли Континентальный кубок.
- Вы лично сильно волновались перед первым стартом команды в лиге чемпионов?
- Да. Такое волнение заранее есть, но ты выходишь на лед, и после первого столкновения с соперником оно исчезает, дальше ты играешь на автомате и подстраиваешься под действия соперников, смотришь, что они делают и так далее.
- «Неман» потом ещё дважды выступал в данном турнире. Насколько интересный это опыт?
- Честно говоря, выступать там очень интересно. Ты приезжаешь в другую страну, у них другие правила жизни. Смотришь на них, что и как они делают. Допустим у швейцарцев так вообще всё по-другому. Моё мнение: если клуб, выступающий в лиге чемпионов, ставит задачу пройти там как можно дальше, то на предсезонных турнирах ты должен сыграть хотя бы два–три товарищеских турнира на уровне тех команд, с кем будешь бороться на европейском уровне. Мы приезжаем, настраиваемся, но у нас другой хоккей. Вообще там иные скорости и абсолютно всё иначе. Ты выходишь, начинаешь, пропускаешь там какой-то нелепый гол-второй непонятно из-за чего. Потом догоняешь, забиваешь, туда-сюда равная игра, но уступаешь по буллитам либо в одну шайбу.
Я считаю, всё это вина только наша, потому что никто не сделал для команды определённые турниры с шведскими, финскими, швейцарскими клубами, где ты попадаешь под молотки первых-вторых команд ведущих европейских лиг. Если такими турнирами постепенно подводить к лиге чемпионов, то команда выдаст совсем иной результат. Она будет знать скорости и будет понимать, что да как делают.
Когда нас выпускают сырых и на завтра мы играем с «Мангеймом», где восемнадцать экс-энхэловцев и мы побеждаем в одну шайбу, это, наверное, так звёзды сложились в Гродно. Дальше мы приезжаем туда, и они нас просто возят, и ты понимаешь, что у нас дома это было какая-то роковая случайность для немцев. Просто мы не были готовы к этому, а чтобы подготовиться к этому, то нужно сыграть хотя бы две встречи на таком уровне и так далее.
- Как думаете, чего не хватило «Неману» в прошедшем сезоне для победы в финальной серии над минской «Юностью», и справедлив ли её итог 1-4?
- Данный итог на сто процентов справедлив. Все старались, но не получилось.
- По вашему мнению, сильно ли повлияло на состав команды то, что ФХРБ перед началом прошлого сезона ввела различные возрастные лимиты?
- На меня конкретно повлияло. Я хотел год ещё отыграть в Гродно. Не знаю, хотели ли этого тренеры, не спрашивал.
- Каково вообще ваше отношение к такого рода ограничениям?
- Если я скажу, что они ерунда, то все скажут про меня, что он старый и ещё хочет поиграть. Однако, если б я хотел выступать, то мог сейчас поехать сто километров от Гродно и играть в Лиде, ещё в нескольких клубах, поехать в Европу или ту же Ригу, но у меня жизненные приоритеты немного другие. Важнее, что лимиты влияют на молодёжь, у которой будет меньше конкуренции. В молодости я коньки не мог сам себе купить, я был из бедной семьи, у меня была только одна мама, которая работала на обувной фабрике.
Когда ездил на всякие коммерческие турниры, то играл там в амуниции «Динамосальва», которую мне давали - на два-три размера больше, хотя на то время во всём мире уже были «Бауэр» и другие серьёзные фирмы. На меня смотрели и говорили: а что это такое? Там такого вообще не видели никогда в жизни, к примеру, в той же Австрии… Мне кажется, во мне тогда рождался стимул всем доказать, что не в коньках дело.
Сейчас делают искусственное омоложение. Многие ребята, смотришь, хотят играть, а другие принимают такую возможность как должное. Если кто хочет играть в хоккей, то вопросов нет, стремление человека только приветствуется в любом возрасте. Некоторые игроки, которые пока ничего не добились, уверены, что все равно будут выступать условно там за «Неман», так как они подходят по возрасту. Для хоккеиста здорового надо делать, как было у меня. Я пришёл в шестнадцать лет в команду «Неман» (Гродно) и тебя выпускают играть со всеми, кто бы там ни был. Стефанович-старший у нас был тогда капитаном, и никто не мог тогда слова сказать ему, и ты борешься за место в составе. Это тебе могут как молодому сказать, мол, не офигел ли ты. То есть получается, ты борешься за своё место под солнцем, а здесь как будто солнце включают, и они все под ним и ничего не надо делать, так как они по регламенту проходят. Вообще это бред.
- В Беларуси вы выиграли всё, что можно было, но за национальную сборную страны сыграли лишь в нескольких товарищеских играх. Поэтому поводу не обидно, что так и не удалось выступить в ней хотя бы на одном чемпионате мира?
- Я честно скажу, что не знаю, к какому чемпионату мира был готов, чтобы там выступать. Меня туда вызывали при Глене Хэнлоне и Занковце. С Занковцом мы хорошо общались и всё шло к тому, что я должен был поехать на мировое первенство, не знаю, что там перевернулось в последний момент, и я туда не отправился. Там меня даже не вызвали на последний сбор. Хотя, когда уезжал в Гродно на выходные, мне говорили, что я поеду, все в порядке. Я особо на этих моментах не заостряю внимания. Нет так нет. Естественно сыграть хотелось, но вопросов много. Как сложилось, так и сложилось.
- Как оцените свою игровую карьеру в целом?
- Это надо делать не мне, а болельщикам, специалистам. Играл как мог, старался на все сто выполнять свою работу, но честно скажу, что где-то я филонил, но не в игровом плане на льду, а на земле: не любил я ни растяжки, ни разминки. Это было тяжкое для меня, можно сказать, бремя. Но выходя на лёд, когда на тебя приходит смотреть народ, надо выступать на все сто, постоянно и везде всё доигрывать до конца. Своей игрой, своим мужеством, чем хочешь! Ты должен падать, стелиться, но, чтобы шайба не долетала до вратаря.
- Вообще тяжело ли далось вам решение повесить коньки на гвоздь?
- Нет. Я уже об этом говорил, что сыну три с половиной года и его улыбка для меня сейчас многое значит. Там кто-то критикует, мол, что такое дети, но я считаю, что ребёнок, который смотрит на меня (а у меня он долгожданный), это самое ценное. Я не хочу с ним надолго расставаться, пропадая в поездках по неделям, а хочу видеть, как растёт мой сын и на данный момент это самое главное для меня, моя семья.
- Очень часто, выступая именно за «Неман», вы забрасывали шайбы бросками от синей линии. В своё время, ещё в молодости в минском «Керамине», после основных тренировок команды с вами оставался отрабатывать этот компонент второй тренер клуба Игорь Михайлович Гуров. Можно сказать, что не зря он вас тогда это заставлял делать?
- Его же уже нет в живых, но знаете, что мы друг друга ненавидели в тот момент? Игрокам не хочется оставаться после тренировок и выполнять еще какие-то указания тренера. Однако ему я должен был сказать огромное спасибо за то, что меня оставляли и со мной работали. Я этого не понимал в тот момент.
Также был уже покойный Анатолий Булатович Чурабаев в Гродно, когда тоже самое делал, оставляя меня после тренировки, но акцент делал на катании. Вы не представляете, как я злился тогда! Потом только через время я понимал, что то, как я катаюсь, это заслуга двух человек. Я сейчас приступил к тренерской работе, вёл две тренировки, объясняю молодым ребятам, что это нужно им. Это не мне надо учиться как бросать, как бежать, как что-то делать, это надо вам в первую очередь. Я сам прошёл это, и пусть я злился на Анатолия Булатовича и считал злейшим врагом, но он меня научил кататься как защитника. Конечно, заслуг первых тренеров никто не отнимает, но вот он каждые пятнадцать минут после каждой тренировки меня оставлял. И я катался, катался. Только сейчас можно сказать, что это мне шло на пользу, как и то, что меня оставляли бросать. Однако, на тот момент я этого не понимал.
- Вообще, что можете сейчас сказать о всех тренерах, а это Анатолий Михайлович Варивончик, Владимир Григорьевич Шенько, Евгений Иванович Лебедев, Андрей Леонидович Гусов, Дмитрий Александрович Кравченко, Василий Петрович Спиридонов, Сергей Михайлович Пушков под руководством которых вам довелось играть на клубном уровне?
- Все мы люди. У каждого своё мнение и своё видение. Кто-то так тренирует, кто-то иначе. Суть то другая. Она в игроке самом, кто бы ни был тренером - Анатолий Михайлович, Пушков, Спиридонов, Кравченко и так далее, класс игрока определяется, когда он умеет подстраиваться под тактику тренера. Если я силовой хоккеист и от меня требуют несиловой хоккей, чем быстрее под него подстроюсь, тем быстрее тренер увидит, что я понял того, и будет видеть меня в составе. Моё мнение: каждый игрок должен знать, что чем быстрее ты подстроишься под тактику тренера, что он тебе говорит каждый день, а не думать о своих сильных качествах, тем быстрее ты будешь расти в плане хоккеиста и сможешь играть.
- Постараетесь теперь, уже работая с молодыми ребятами, применять где-то и методику ведения тренировок этих наставников?
- Знаете, мы сейчас начали работать на земле, я работал два дня, но это были такие стажёрные дни, просто пока там присутствовал. Честно, меня так захватывают дети, когда их останавливаешь и говоришь, что, мол, ты неправильно выполняешь, и они начинают правильно делать, это приносит удовольствие. Хотелось бы донести до них то, что я прошёл, то, что знаю, чтобы они с раннего детства понимали, что тренеры – это не те люди, которые тебя хотят загонять и так далее, а те, кто хотят от тебя добиться хорошего выполнения упражнения, которое тебе в дальнейшем даст скорость, ловкость и так далее.
- А какой год вы сейчас взяли?
- Ещё официально я ничего не взял, но сейчас предварительно работаю с 2006 годом.
- В концовке интервью естественно, зная, что вы заядлый рыбак, не можем не спросить, как был клёв и каков улов этим летом?
- Рыбалки были хорошие, но улов был слабый. Максимально - три килограмма триста грамм, судак. Сома поймали, но это не я, а парень, что со мной в лодке был. В этом году порыбачил больше, но выход хуже немножко, но это не главное (смеётся).
