Генеральный менеджер минского «Динамо» Владимир Бережков объяснил, почему он ушел с поста главы газеты «Прессбол» на должность в стане «зубров».
«Я сознательно пошел на этот шаг. Собственно говоря, по двум причинам. Первая: я уже больше не мог являться главным редактором «Прессбола». 19 лет — это перебор. А в самой газете сколько? Плюс еще четыре года. Нигде столько люди не работают на одном месте, это ненормально. Я просто застопорил движение. Я своими этими… большими, широкими, узкими, какими угодно плечами застопорил людям ход. Я уже начал превращаться не то чтобы в памятник… Я просто поймал себя на том, что люди в коридоре стали жаться к стене, когда я иду.
Бронзоветь стал. Вот когда люди стали так делать, это было для меня точкой, звонком. И когда все начали говорить, что же с нами будет, когда вы нас, Владимир Петрович, покинете, я понял: пора. Новый вызов прозвучал вовремя, и я его воспринял с огромнейшей благодарностью, хотя многие говорят сегодня, что я сбежал на теплое место, пошел за деньгами. Смешно.
Спокойнее в газете сидеть. А хоккей — это вызов, потому что я много говорил, как нужно делать. Так возьми и засучи рукава, иди и сделай, если ты такой умный. Ну так вот я такой умный, я пойду и сделаю. Я хочу доказать, что я сумею это сделать. Я этот вызов воспринял как вызов самому себе.
Когда я понял, что я устал от газеты, а газета устала от меня? Ну, во-первых, я перестал писать. Мне это не то чтобы перестало доставлять удовольствие. Однажды мне попалась на глаза старая газета, и я там нашел речевой оборот, который я повторил совсем недавно. Я увидел, что начал повторяться, по второму кругу пошел, а может быть, где-то даже и по третьему.
Во-вторых, совершенно изменилась среда. Журналистика совершенно изменилась, подходы изменились. Люди, которые сегодня качественно пишут, мне кажется, заслуживают большего: бóльших тиражей, бóльшего внимания и бóльших денег. Люди, обладающие посредственными навыками, соскребают сливки, едят вишенки с пирогов. То, что лично я не могу назвать журналистикой, сегодня приносит доход больший, нежели профессионализм. Работать в такой ситуации крайне тяжело, сохранять марку, как сохраняет ее тот же Новиков. Это самоотверженность на грани самопожертвования. То есть, можно какое-то время собой жертвовать, пять, шесть, восемь, десять лет, но 25 — уже перебор.
Отдать жизнь на то, чтобы просто вот следовать принципам… Ну, похвальная задача, благородная цель, но для ее реализации нужно огромное желание. А я уже перестал это желание в себе ощущать. Я поймал себя на мысли, что забуксовал, что у меня нет большого желания что-то доказывать. Вот здесь, в хоккее, это желание больше. Мне стало интересно, захотелось прийти и сказать: я могу!
Я тебе скажу совершенно честно: я ни единой минуты не задумываюсь о том, где я буду завтра. Я гоню от себя все эти мысли. Я хочу, чтобы у нас получилось. У нас очень хорошая команда. Это команда единомышленников: тренеры, игроки, другие работники. Хоть многие называют клуб серпентарием и в определенной степени так оно и есть, я стараюсь все равно вокруг себя оздоравливать среду, видеть хорошее в людях. Я вижу, что в клубе очень много профессионалов, просто хороших людей, с которыми можно работать. Сегодня я не вижу себя в любом другом качестве. Я не хочу даже об этом думать, иначе это будет предательство. Я не хочу думать ни о чем другом, кроме как о том, как мы завтра полетим в Нижний Новгород и будем вырывать эти три очка. И как мне сегодня убедить «красных директоров» отдать хоккеистов из Брестской области в наш хороший интернат в Березе, чтобы они росли под маркой «Динамо», которое не будет претендовать на них.
У меня — у нас — есть цель совершенно осязаемая и совершенно адекватная. Мы должны выйти в плей-офф чемпионата КХЛ — это главное. Во что бы то ни стало. Дальше есть еще много-много целей, хороших, больших и серьезных, но эта — самая главная, и ей я поглощен целиком и полностью.
Я проработал счастливо в журналистике 20 лет. Я с удовольствием ходил на работу, для меня было увлекательным каждое утро, за каждый новый материал я садился с наслаждением: сейчас я всех порву! В конце концов я был бесконечно счастлив от того, чего мне сегодня крайне не хватает: полной своей защищенности. Даже когда в истории «Прессбола» были случаи предательства, все равно это было состояние осажденной крепости, когда ты можешь вполне себе рассчитывать, что ты с открытым забралом идешь в атаку и сзади никто тебе нож в спину не всунет и что у тебя сзади полная защищенность и тебя поддерживают несмотря на какие-то разногласия. Здесь мне этого, конечно, не хватает. Я не могу сказать, что если я пойду с открытым забралом на амбразуру, то сзади у меня будет все так хорошо. Тем не менее, с каждым днем я чувствую себя здесь все комфортнее.
Журналиста я в себе уже убил», - цитирует Бережкова naviny.by.
