Президент Федерации хоккея России Владислав Третьяк поделился впечатлениями о своих выступлениях в Канаде и НХЛ.
«Последним моим наследником был Женя Набоков. А сейчас все играют в другом стиле. Я был первым среди вратарей, кто играл стилем «баттерфляй». А сейчас все играют фул, то есть полный баттерфляй. Ростом под два метра, все садятся, клюшку кладут… Это новый стиль. Мы так не играли.
В Канаде моим воспитанником был Бродо. Я ведь тоже его учил восемь лет… Он и Набоков были последними из могикан, кто играл в моем стиле. Кинэн в 1990 году пригласил меня в «Чикаго» и обратился за помощью – помоги выбрать вратаря. У него семь человек было на карандаше, включая Гашека и Белфора… Я приехал. Языка не знаю. Поэтому надел хоккейную форму и встал в ворота – показывать упражнения. Мне игроки «Чикаго» бросают, я показываю, как отбивать. Всё ловлю. Кинэн со скамейки смотрит. А после тренировки и говорит: «Слушай, оставайся! Сколько тебе миллионов надо? Сам напиши в контракте. Через три месяца у нас уже первая игра – против «Монреаля». Я сперва обрадовался – неужели всё-таки сыграю в НХЛ? Мне тогда 38 лет было. А потом подумал – семь лет перерыва… Так и не решился. Имя в хоккее очень трудно завоевать. А потерять его можно за несколько секунд… Сказал, что жена не хочет, чтоб я возвращался на лёд. Кинэн: «Ну раз жена не хочет, тогда не надо», — цитирует Третьяка «Советский спорт».
