Главный тренер минского «Динамо» Крэйг Вудкрофт вспомнил о детских годах.
«В хоккей привел меня отец. Хоккей был большой частью его жизни. Но он не был профессиональным хоккеистом, хотя в детстве какое-то время занимался. Папа работал страховщиком. Любил «Торонто Мэйпл Лифс» и привил любовь, болельщицкий дух к этой команде своим сыновьям. Кроме того, я был очень активным ребенком, и, по мнению родителей, хоккей должен был стать тем видом спорта, где я смогу максимально выплеснуть свою энергию. Когда мне купили первую хоккейную амуницию, с меня было невозможно ее снять. Я постоянно ходил в ней по дому, играл в хоккей, возвращался домой и опять ходил в этой амуниции. Даже кушал в этой экипировке. Так она мне нравилась. На каждый день рождения я получал в подарок новые джерси любимых хоккеистов «Торонто»: Дэррила Ситтлера, Дэвида «Дэйва» Кеона, Берье Салминга.
В вашем детстве все хотели заиметь приставку Play Station? Разница лишь в том, каким образом ты хочешь соотнести себя с любимым игроком. В моем детстве приставок не было. Мы надевали джерси, выходили во двор и представляли себя хоккеистами, чье имя написано на спине. Сейчас времена другие. Детям проще взять в руки джойстик от Play Station, выбрать команду с Уэйном Гретцки, играть за нее и думать, что ты Гретцки. Возможно, у этого парня есть друг. Он живет на другом конце улицы, сидит в интернете и играет против него за своего любимого игрока. В этом вся разница. Современные дети представляют себя любимыми хоккеистами в своих комнатах с джойстиками в руках, а мы – на улице с клюшками.
У нас было две хоккейные «коробки». Если выйти из моего старого дома через заднюю калитку, пройти сто метров через парк, очутишься на общественной ледовой площадке. На каток многие приходили просто кататься на коньках. Но там была еще небольшая «коробка» для детей, которую ребята готовили самостоятельно. Кто-то ставил бортики, другие заливали лед. Ну а если нам было лень идти по снегу в парк, мы играли в настоящий уличный хоккей. Все было очень серьезно. У нас была своя уличная команда, которая соревновалась с командой соседней улицы. Но мы не просто соревновались. У нас были целые серии из семи матчей, мы разыгрывали «кубки». Младшие играли с младшими, старшие – со старшими. У младших не всегда хорошо получалось – взрослые парни на них иногда кричали. Все хотели победить. Все были полны азарта и стремились стать лучшими. Мне кажется, все это похоже на стритбол. Но только с клюшками.
Бились в кровь, у кого-то выбивали зубы. Драки случались достаточно часто, и если тебя на них вызывали, ты не мог отказаться. Я был активным драчуном. Было много вечеров, когда я приходил домой с разбитым носом или с синяком под глазом. Но родители моих соперников на меня не жаловались. Они жили далеко, где-то на другой улице, не знали моих родителей и не понимали к кому идти.
Я достаточно много времени проводил на свежем воздухе, но я не рос на улице. Однако знаю тех, кто реально там вырос. Между нами есть большая разница. Хотя на улице я заматерел. И во мне до сих пор живет дух бойца, зародившийся еще в детстве. На улице я понял, что ничего просто так не дается. За все нужно сражаться, что-то доказывать. Не только физически, но и ментально.
Каждую субботу, в 20:00, с братьями включали телевизор, ели попкорн и всей семьей смотрели шоу «Хоккейный вечер в Канаде». Это такая фольклорная зарисовка о жизни канадской семьи. Раз в году у отца получалось вытащить всю нашу семью на хоккейный матч «Торонто». Для нас это был самый яркий вечер года. Со временем мы выросли, переехали из старого дома. Один брат живет в Эдмонтоне, второй – в Миннесоте, я – в Сент-Луисе. Сейчас нам сложно собираться вместе. Но при возможности стараемся встречаться на летних каникулах, когда нет матчей, или на Рождество.
Почему так редко ходили на хоккей? У родителей было очень мало свободного времени. Семь дней в неделю три сына тренировались, участвовали в соревнованиях на разных аренах по всему городу. И каждый вечер кто-то из родителей был на одном стадионе, второй – на другом. Летом хоккейный сезон заканчивался, и нас отдавали в футбол. За все эти занятия нужно было платить. Я занимался футболом до 16 лет. И получалось у меня в соккере даже лучше, чем в хоккее. Играл на позиции правого защитника.
Моя юниорская команда была лучшей в Канаде. Сначала я играл за город, потом за провинцию Онтарио. В итоге мы начали работать по специальной государственной программе. Но все дело в том, что я хоккей любил больше. Я слишком много калорий тратил на футбол. Из-за этого никак не мог стать крепким парнем, чтобы играть в хоккей с большими ребятами. Я был слишком мал. 16 лет – это тот возраст, когда мальчики становятся мужчинами. А я все еще оставался мальчиком. Пришлось делать выбор. В итоге мне пришлось оставить футбол, чтобы полностью сконцентрироваться на хоккее.
Тогда в Северной Америке футбол не был тем, чем является сейчас. И это еще одна из причин, почему я выбрал хоккей. Сейчас у футболистов есть МЛС, много других вариантов, чтобы продолжить карьеру. А в мою молодость у ребят было всего лишь несколько возможностей сделать карьеру.
Сейчас у канадской молодежи хватает возможностей, чтобы заявить о себе в спорте. У нас уже есть несколько хороших игроков в НБА, МЛС… Что касается хоккея, он стал очень дорогим видом спорта для Канады. Лишь немногие родители могут позволить своим детям заниматься в специализированных школах. Кто знает, возможно, хоккей из-за этого сейчас теряет потенциально сильных игроков», - цитирует тренера tribuna.com.
