Нападающий «Барыса» Найджел Доус объявил об уходе из клуба.
«Мой контракт заканчивается в апреле. Я уверен, будут предложения от других команд КХЛ. Подожду до середины апреля. Для меня главное — играть в хорошей команде. В той, где есть шанс стать чемпионом. Это самый важный пункт: быть в команде, которая ставит цель выиграть Кубок Гагарина. Игроку важно знать, за что борешься. Ради чего сражаешься в плей-офф. Но это не значит, что я закрываю дверь в «Барыс». Посмотрим, что произойдёт дальше. Грустно осознавать, что это конец, и прощаться с болельщиками. Они замечательные. Когда я только приехал, то не знал, что меня ждёт. Я мог поиграть год и уехать, не предполагал, что всё вот так обернётся и я проведу в Астане семь лет. Я не мог желать лучшего. Та поддержка, что была у меня и моей семьи во время взлётов и падений, — я благодарен за неё. Я видел, как всё развивалось. Тяжело прощаться, но это время навсегда останется в моей памяти. Спасибо огромное всем болельщикам за поддержку! Я об этом никогда не забуду.
Сборная Казахстана? Когда я приехал в Астану, не знал, что буду играть за сборную Казахстана. Или как долго здесь ещё пробуду. Всё изменилось через три года — когда меня об этом спросили. Я понял, что есть цель, которой хочу достичь. Безусловно, здорово сыграть за Канаду на Олимпиаде. Но так же приятно было бы выступать на Олимпиаде за Казахстан, и у нас был шанс квалифицироваться. Я, Дастин Бойд и Брэндон Боченски — мы были готовы продолжать играть в Астане настолько долго, насколько возможно. Верили, что с паспортом мы получаем гарантию на работу и выступаем за Казахстан. Я верил в это до весны прошлого года.
Но когда своими глазами увидел то, как поступили с Дастином… Моё мнение изменилось. Да, он сломал лодыжку и пропустил часть сезона, но у него уже было гражданство. И я не понимаю эти разговоры о том, что «Барысу» нужны игроки сборной: ведь Дастин Бойд — хоккеист сборной Казахстана, Мартин Сен-Пьер — тоже. Почему Дастина нет здесь? Да, Мартин сам хотел уйти, но Дастин, я на сто процентов уверен, был готов играть за те же деньги и вернуться сюда. Однако в команде решили иначе. Это их решение, и это бизнес, я понимаю. Но оно повлияло на моё личное мнение и отношение. Они хотят, чтобы игроки шли на компромисс, при этом не давая ничего взамен?
Линден Вей был готов подписать новый контракт, он ждал его в декабре — но ничего не произошло. Был выбор отказаться от выступлений за сборную Канады, — но при этом никаких гарантий взамен. Ни один спортсмен не откажется от Олимпиады, когда представляется такой шанс. «Нет, спасибо, ребята. Я буду, скрестив пальцы, ждать, пока мне предложат контракт» — так, что ли? Всё к этому идёт — особенно когда я слышу в прессе отзывы о себе. Я становлюсь старше, и неизвестно, сколько ещё смогу выступать на таком уровне. Ничего не имею против нашей сборной, и это не значит, что я больше за Казахстан не сыграю. Если честно, я собирался быть здесь до конца своей карьеры, но после всего, что произошло с Дастином, задумался. Ведь порой забываешь, что это по-прежнему бизнес: могут принять любое решение, и это коснётся тебя в том числе.
Мне предложили контракт. Но на ту же сумму, что и три года назад. Тогда я был счастлив его подписать, это было прекрасное предложение. Но сейчас, после девальвации тенге, сумма трудового соглашения на 45 процентов меньше того, что было в 2015-м. И это после сезона, в котором я забросил 34 шайбы… Мы не стали даже это обсуждать. И дело не только в несправедливом контракте. Я не хочу работать с действующим руководством «Барыса». С самого начала сезона мы — игроки, тренеры и менеджмент — не были единой командой. Казалось, будто мы боремся со своим же руководством — вместо того чтобы противостоять другим командам. Не понимаю, почему Галым Мамбеталиев говорит, что я «некомандный» игрок. Я бы очень хотел узнать веские причины для таких заявлений — почему он так считает. Что касается президента клуба, то откуда он знает, что делает «плохой» капитан? Что конкретно плохого я сделал в роли капитана? Пусть они скажут мне это в глаза при личной встрече. Почему не критиковали в команде, в сезоне, не говорили никогда такого? Если ко мне есть претензии, почему они ждали окончания сезона, прежде чем их озвучить? От этих людей лично я подобного не слышал, а лишь увидел комментарии в прессе.
Нормально, когда тебя не хотят видеть в составе. Но зачем обвинять меня в провале? «Спасибо за всё, удачи» — вот как обычно прощаются. Я никогда не пожелаю зла или провала этой организации, я вижу, что есть хороший план развития и отличные идеи. Этот клуб стал для меня за семь лет домом и навсегда им останется. Здесь я провёл самый успешный отрезок своей карьеры. Мы не получили в этом году от руководства никакой поддержки. Мы не были на одной стороне, не чувствовали стабильности. Когда всё плохо, к нам приходили и говорили, что всё плохо, а когда дела были лучше — где были эти люди? Легко кричать, злиться и обвинять людей, когда они проигрывают. Но не чувствовалось веры в нас, поддержки — ничего.
Новое руководство впервые работает в этой лиге. Тренер впервые руководит командой КХЛ. Я всегда хотел быть откровенным. Поэтому просто не мог сидеть, слушать и молчать. Пытался объяснить им, как можно помочь команде. Вряд ли я что-то мог изменить, но за все годы я многое увидел и понял. Люди пришли с совершенно другим бэкграундом — по большей части не хоккейным. И считают, что всё получится. Я никогда не обсуждал других людей. Не сравнивал тренеров — кто лучше или хуже. Не говорил: «Этот президент клуба сказал это, а тот сделал то». Если ты профессионал — так нельзя», — цитирует хоккеиста Sports.Kz
