Четвертое измерение. Куда уходит детство? А главное — почем?

В системе хоккейных координат мы как-то привыкли к трем осям: собственно игроки, клубы и, наконец, федерация, регулирующая деятельность двух первых групп и отвечающая за выступление сборных на международной арене. Но в Западной Европе и Северной Америке уже давно, а у нас в последнее время необходимо делать поправку и еще на одну сторону — хоккейных агентов. В интервью с одним из них — Михаилом ЯНЧЕНКО — мы попытались разобраться в этом “четвертом измерении”.

Которое, опять же в странах с развитой ледовой индустрией, оказывает на хоккей немалое влияние. А значит, неизбежно его роль будет выдвигаться на значимые позиции и у нас.

— Начнем с того, что агентская деятельность нынче — штука как будто лицензируемая.
— Да, но только в части, касающейся взаимоотношений с КХЛ. Лига еще в прошлом феврале уведомила, что с сезона-2009/10 представлять интересы игроков в ней смогут специально аккредитованные для этого лица, прошедшие соответствующую процедуру. Я, например, получил лицензию в середине августа.

— Кто еще из белорусов?
— Насколько знаю, только Леонид Фатиков.

— Интересно, много это или мало, учитывая, что, по крайней мере до недавнего времени, кадровая политика единственного нашего представителя в КХЛ была “заточена” явно не под отечественных агентов.
— Во-первых, именно до недавнего времени, а оно меняется. Во-вторых, связи в любом случае не помешают хотя бы на перспективу. Необязательно и даже не столь важно устраивать карьеру состоявшихся игроков. Куда важнее молодежь, ближайшее будущее нашего хоккея.

— Любопытно, кого агент считает ближайшим будущим белорусской КХЛовской диаспоры?
— Ну, например, Игоря Ревенко или Евгения Соломонова, с которыми я работаю.

— А с задрафтованным на первом драфте КХЛ Сусло?
— Нет, его интересы представляет другой. Вообще же работа агента куда сложнее и хлопотнее, чем кому-то может показаться. В ней важны многие факторы, в том числе и человеческие качества, совместимость агента и игрока. Раньше ходило много разговоров, что агент обманул хоккеиста. Но не меньше и обратных историй. И здесь не нужно гнаться за количеством в ущерб качеству.
Уважающий себя агент не просто выкроит минутку, чтобы договориться об условиях контракта, а предоставит потенциальному работодателю подробное досье на игрока, включая видеоматериалы.

Это, в частности, стало правилом хорошего тона даже в КХЛ. Имею в виду не Континентальную лигу, а Канадскую, CHL, объединяющую сильнейшие юношеские лиги этой страны. Через ее горнило прошли многие НХЛовцы. По большому счету, где зарубежные клубы могут увидеть белорусские таланты? На чемпионате мира да канадском же осеннем “челлендже” молодежных сборных, куда нашу команду в последнее время, к счастью, регулярно приглашают. В остальном — пробел, который и должен заполнить информацией агент. От нас она уходит в скаутское бюро в Хельсинки, а оттуда — за океан. Впрочем, большинство европейских агентов, сотрудничающих с Северной Америкой, работают через своих коллег — канадцев или американцев.

— При таком раскладе и КХЛовская, уже имеется в виду Континентальная лига, лицензия не очень-то и нужна. В канадских юниорских лигах будут разговаривать и без нее.
— Но есть же еще и Европа, где КХЛ — безусловно, “номер один”. Хотя уже не раз доказано, что школа той же CHL никакому таланту еще не повредила. Простой пример — наши сборные младших возрастов, где ключевая роль отводится именно нашим ребятам, выступающим за океаном.

— И, насколько я слышал, вырывающихся туда чуть не “с мясом”.
— Есть такой момент. В нашем Статусе хоккеиста пока не прописаны четкие правила перехода белорусов в те же молодежные североамериканские лиги, опереться не на что. Но, даже прописывая их, нужно подходить к делу очень взвешенно и смотреть на реалии. Понимать, что никто нас с распростертыми объятиями там не ждет, и не требовать космические суммы, как “Юность” в свое время за Демкова или “Гомель” за Соломонова. В случае с первым сумма превышала ту, которую канадцы согласились бы выложить при самом благополучном исходе, раз в десять. С этим надо что-то делать, скандалы никому не нужны. Необходимо нащупать баланс между интересами игрока, желающего совершенствоваться, федерации, одна из главных целей которой — сильные сборные всех уровней и, разумеется, клуба, воспитавшего хоккеиста. С соответствующими предложениями мы обращались в федерацию неоднократно. В частности, к генеральному секретарю ФХРБ Сергею Гончарову. Хочется верить, что дело все-таки сдвинется.

— Стоп: а как же с пресловутыми двумястами тысячами долларов, которые тот же “Гомель” честно получил от “Монреаля” за Костицына-младшего?
— В том-то и дело, что условия компенсации урегулированы только начиная с уровня как минимум двустороннего контракта игрока с клубом НХЛ. На юношеские лиги это положение не распространяется.
У нас же многие хотят заработать на еще “сыром” хоккеисте здесь и сейчас. И по белорусским законам юридически клуб может настоять на своем, вплоть до дисквалификации хоккеиста. Но чего мы этим добьемся?
Игрок не уедет, получит запрет на выступления на всех профессиональных уровнях, остановится в росте, а клуб не получит вовсе ничего. Вместо того чтобы, взяв паузу, через год-два получить в разы больше, если хоккеист действительно состоится.

— Отбросив дипломатию, агенты рекомендуют клубам не быть собакой на сене.
— Грубовато, но по сути так. А заодно пересмотреть свое отношение к нашему брату. Не секрет, что многие клубные руководители считают, что задача агента — сбыть игрока за океан всеми правдами и неправдами, хоть тушкой, хоть чучелом, положить в карман процент и забыть о его существовании. На деле же мы с клубами находимся в абсолютно равных условиях: до тех пор, пока хоккеист не заключит двусторонний контракт с клубом НХЛ, его агент не получает ни цента. И тоже рискует, тратя на клиента время и деньги: он может выстрелить, а может, и нет. Это бизнес со всеми присущими ему рисками.

— Предположу, что, в частности, риск наши клубы и не устраивает: туда уезжают лучшие, по нашим меркам, игроки с туманными перспективами на финансовую отдачу. А здесь они хотя бы пригодятся на внутреннем фронте.
— Возможно, логика именно в этом. Но нужно же учитывать и желание самого молодого дарования. Поверьте: никакой обработки и обещания золотых гор в Новом Свете уважающий себя агент по отношению к игроку не допустит. Желание должно исходить от него, быть осознанным, и только после этого можно приступать к оформлению процедуры перехода. Наконец, нужно осознать: как бы ни старались, в отечественных реалиях мы не сможем предоставить игроку таких условий для профессионального роста, какие имеются за океаном. Тот же Соломонов, поработав в “Монреаль Джуниорс”, признал: “Мне еще учиться и учиться”.

— И все же суммы, запрашиваемые нашими клубами, явно не берутся с потолка.
— Здесь не лучшую службу сослужил переход Стефановича, за которого “Ремпартс” выложил “Гомелю” более сотни тысяч долларов, и наши клубы посчитали, что можно “стричь” юниорские лиги Северной Америки. А это далеко не так.

— Не слишком ли мы идеализируем заокеанскую систему?
— Здесь скорее не идеализация, а констатация безальтернативности. Да, сейчас Россия запустила проект МХЛ, но ему еще предстоит доказать свою продуктивность и привлекательность для молодых хоккеистов постсоветского или даже общеевропейского пространства. Там же все уже налажено.

— Любопытно, каков он, пресловутый агентский процент?
— Как правило — от трех до десяти. В разных вариациях: у кого-то от “чистой” суммы контракта, у кого-то — с учетом бонусов. Но конкуренция на этом рынке довольно жесткая, поэтому пятипроцентный барьер, как правило, не переступается.

— Странно слышать о жесткой конкуренции, имея всего-то двух аккредитованных агентов на всю страну.
— Речь шла о рынке Северной Америки. У нас же пока далеко не все игроки еще поняли, что такое агент и с чем его едят. У них, видимо, засела в голове сказка о некоем полумафиозном дельце.

— Однако бывают и такие.
— Как везде: есть хорошие врачи, есть шарлатаны, и так в любой профессии. Но первых все-таки больше. Кроме того, у нас пока не налажен национальный институт агентства.
Доходит до смешного: не так давно один из руководителей клуба заявил: “Я не буду с вами вести переговоры, потому что у вас нет белорусской лицензии”. Точно, нет, и быть не может, потому что ее пока не существует как таковой.
Парадокс: имея лицензию КХЛ, я не имею отечественной. Этот вопрос также обсуждался с руководством ФХРБ, но, думаю, по ряду причин ранее лета ожидать подвижек не приходится.

— Пока же работаете по старинке, на джентльменских договоренностях?
— Выходит, так. Кстати, подмечено: с менеджментом команд, не входящих в число лидеров ОЧБ, дело иметь куда проще и приятнее, чем с их коллегами в ведущих клубах. От работы с тем же “Брестом” и новополоцким “Химиком” остались самые теплые воспоминания. Здесь был диалог, а не диктат.

— Оно и понятно. Что им, по большому счету, терять? Те же новополочане, вон, даже не сумели выторговать у “Гомеля” пристойную часть монреальской компенсации за того же Сергея Костицына. Кстати, а как в том случае должен был осуществиться дележ, по мнению агента?
— Не владею всеми аспектами истории, поэтому не хотел бы выступать судьей. Хотя, памятуя о том, что Сергей, говорят, хотел податься в голкиперы, все-таки заявлю о праве новополоцкой школы на большую долю. Именно там в нем рассмотрели того, кого позже “доводили” уже в Гомеле.

— Рассмотрел-то конкретный тренер. Так, может, и стоит узаконить положение, по которому вся компенсация полагается ему? Заодно был бы отличный стимул для работы не избалованным детским тренерам.
— Это мы уж совсем глубоко копнули. Уверен, в таких ситуациях школа и тренер, в которой он работает, сумели бы найти обоюдовыгодное решение. Да и личную благодарность игрока своему наставнику никто не отменял. Здесь мы возвращаемся об упомянутой в начале разговора теме порядочности хоккеистов, с которыми хочется работать и агентам.

— Необходимость наличия которых, как было сказано, пока оценена далеко не всеми отечественными игроками...
— Процесс в этом смысле сдвигается с мертвой точки. Хоккеисты видят, что на фоне сказок об агентах, которые обведут их вокруг пальца в два счета, их самих обводят клубы. Некоторые после этого пытаются с ними судиться, что у нас пока не особо афишируется, но редко с успешным исходом. Это понятно: дело игрока — выходить на лед, а не вникать в тонкости законодательства. Последнее — прерогатива как раз агента.

— На чем прогорают?
— Самый распространенный камень преткновения — премиальные. Не секрет, что многие клубы у нас ведут переговоры так: твоя зарплата, условно говоря, две тысячи, но еще три ты получишь премиальными. А когда дело доходит до выплат, оказывается: денег нет и надежды на их получение тоже. И в суде предъявить нечего: обязательства по премиям клубы стараются не документировать. В Чехии и Словакии та же проблема, и там агенты сейчас напирают на больший размер суммы контракта в ущерб различным бонусам.

— Но они — отличный инструмент стимулирования игрока, без которого он может и застояться.
— А какой смысл в стимулировании, на финише которого — обман? Хоккеистам говорят: “Денег нет. Может быть, когда-нибудь и рассчитаемся”. Относительно недавно в моей практике был случай: мы с клиентом четырежды переделывали договор с клубом и в итоге так его и не подписали. Именно потому, что под разными предлогами работодатель уклонялся от юридического оформления своих обязательств по премиальным.

— Однако в реалиях нашего хоккея “денег нет” обычно означает, что их не перечислило предприятие-спонсор. И толку тогда судиться даже на предмет взыскания явно прописанных в контракте сумм?
— Толк будет уже потому, что клубы начнут задумываться о жизни по средствам. Если ты можешь платить игроку пять, не заявляй, что способен оценить его работу на десять.
Заодно отойдет в небытие проблема раздутости бюджетов, о которой в последнее время много говорится. И нужно установить за этим жесткий контроль. Попытки, надо отдать должное, предпринимались, но кпд был далеким от стопроцентного. Например, введение типовых контрактов в экстралиге наткнулось на нежелание одного из столичных клубов на них переходить. Оставили в силе прежние трудовые договоры, и все.

— Ну и что, оставили и оставили... Договоры же не противоречат национальному законодательству.
— А то, что эта юридическая неразбериха не лучшим образом сказывается на имидже нашего хоккея в Европе. После минувшего сезона игроки одного нашего клуба, пригласившего ряд словацких хоккеистов, остались очень недовольны, как с ними поступили, почувствовали себя обманутыми. И это словаки, на родине которых контрактный беспредел еще тот. Так что у нас есть шанс сыграть на опережение, обозначить у себя четкие правила игры, строго им следовать и поднять имидж той же белорусской экстралиги в глазах Европы, сделать ее привлекательной. От этого в конечном счете выиграют все: клубы, с которыми более охотно будут иметь дело, хоккеисты, которые будут спокойно заниматься своим делом, сборные, которые станут получать отдачу от спроса на наших мастеров по обе стороны океана.

— И агенты…
— Но только не сию минуту. И мы в отличие от многих к этому готовы. Понимаем, что в Канаду нельзя уехать по звонку или за взятку. Что молодое дарование не может нам платить процент от нескольких сот долларов, которые получает в CHL для поддержания штанов, или от денежных переводов родителей, переживающих, чтобы чадо не голодало, пока борется за мечту играть в НХЛ. Хорошо бы это поняли на всех ступенях нашей хоккейной лестницы и сели наконец за стол переговоров, чтобы найти компромисс.