Новички минского «Динамо» Александр и Сергей Малявко рассказали о себе.
— Мы по жизни стараемся держаться вместе. Родители с детства говорили: «Ближе брата у тебя никого не будет». Несколько лет назад Серегу вызвали в молодежку, а меня нет, — вспоминает Саша Малявко.
— Тренеру нужен был левый нападающий. Я спокойно отнесся к этому и сказал брату: «Покажи все, на что способен. Зарекомендуй себя и меня заодно».
— Я тогда хорошо себя показал, после чего тренер сказал: «Слышал, что есть еще второй такой же». Я заверил, что второй есть и он ничем не хуже.
— Мы даже на переговоры привыкли ходить вместе. Обычно хоккеисты заходят на обсуждение контракта по одному, а мы с братом только в паре. Нам нечего друг от друга скрывать. Даже зарплату просим одинаковую, чтобы никому не было обидно, — как в детстве.
— В этом году вы впервые пробились в нацкоманду. Особенные ощущения?
— Мы до последнего не были уверены, что попадем в окончательную заявку. Сидели как на иголках, наблюдали, как парней отсеивают, и гадали: возьмут — не возьмут. И потом такие эмоции: «Ура, мы в сборной!»
Атмосфера была очень классной. Накануне первой игры состоялось командное собрание. Для дебютантов сборной устроили посвящение. Ребята сказали, что новички должны рассказывать анекдоты и веселить публику.
Санька Осипков и Макс Сушик прибежали с вопросом: «Что будем делать?» Максик говорит: «Я в прошлом году уже рассказывал анекдот, но никто не смеялся». Так, а что вы хотите? Они выбрали шутку на две строчки, а у нас с Серым были заготовлены поэмы, почти стендап. Все смеялись, причем угорать начали, когда мы только вышли друг за другом и Женя Ковыршин говорит: «Вы следите за ними, а то эти могут мухлевать, сейчас расскажут один на двоих анекдот».
— Вы много лет выступали за гродненский «Неман». Попадание в «Динамо» было целью?
— Мы по жизни поэтапно ставили себе цели. Например, когда были маленькими, мечтали попасть в «Неман-2». Когда заиграли в фарм-клубе, хотели подняться выше и пробиться в основу «Немана». Теперь надо закрепиться в «Динамо». Думать о следующих клубах пока рано.
— За всю карьеру вы лишь год провели в Минске. Вам было по 20, вы в столице. Веселое время?
— Да, мы тогда выступали за «Минских зубров». Тренировались во Дворце спорта, первое время жили в гостинице от МВД на Городском Валу. Делили с братом скромную комнатушку: стол, две кровати, шкафчик, даже телевизора не было. Потом сняли квартиру на Притыцкого и взяли к себе под крыло еще сестру, она в 15 лет уже играла в «Пантере» (Лидия Малявко — профессиональная хоккеистка, сейчас выступает в ЖХЛ. — Прим. TUT.BY).
— Коллектив в «зубрах» был супер, — отмечает Сергей. — Это была молодежка, в которой играли Миша Карнаухов, Никита Феоктистов, Серега Боголейша, Кирилл Никулин, Макс Парфеевец… А тренировал нас Андрей Робертович Ковалев. Представьте: парням по 20 лет, почти все еще не женаты. Мы очень дружили и много времени проводили вместе. После плохого матча шли в кафе: посидим, поговорим — и сразу победная серия начиналась.
— После Гродно жизнь в Минске кажется другой?
— Понятно, что разница чувствуется. В Гродно люди ходят по брусчаточке, релаксируют. А в Минске все намного быстрее, народ постоянно куда-то спешит. На дорогах водители подрезают друг друга, но никто не обижается.
— Где вам комфортней?
— Если честно, там, где спокойней. Очень любим Гродно и не хотели бы уезжать, если бы здесь были такие же хоккейные возможности, как в Минске. Вот если бы «Динамо» в Гродно перевезти, — улыбается Александр. — Но вообще дня два-три нам достаточно, чтобы влиться в столичный ритм. Где наша командочка, там и мы, и наши семьи. Жены, кстати, с большим энтузиазмом рвутся в Минск. Мы даже не понимаем почему (смеются).
— Они ведь у вас не из Гродно родом?
— Не-а, у Сереги — из Жлобина, а у меня — из Гомеля. По всей Беларуси их катаем.
— Гродно — лучший город страны?
— Наверное, любой человек скажет, что город, где он родился, лучший. Мы как-то прикалывались над парнями из Новополоцка: «А что у вас есть? Одна улица, и все». Но они спорили: «Да вы что! Новополоцк — это же центр Европы». В Гродно точно стоит приехать, чтобы посидеть на террасах в центре, увидеть костелы, Новый и Старый замки. Я только вчера из Вильнюса вернулся и могу сказать: у нас ничем не хуже, — уверяет Сергей. — Та же пешеходная улица, близко к Европе.
— А правда, что лучший отдых для вас — в деревне в дедушкином доме?
— Да, мы очень любим бывать в Дублянах с семьями. Дедушка сам построил деревянный дом, а мы с братом недавно затеяли там небольшой косметический ремонт. Перестраивать жалко — все-таки память. Потихоньку сами ремонтируем, но рабочих не нанимаем: кайфуем от процесса. Там какая-то особенная аура. Кажется, после сезона, игр, тренировок мы должны быть уставшими. Но, как только приезжаем в деревню, готовы трудиться до заката солнца. В отпуске берем жен, деток и выезжаем по три раза в неделю. У нас там есть большая комната, переделанная под тренажерный зал. Так что даже тренироваться можно.
— Нас очень тянет в Дубляны, — подтверждает Саша. — Отец в детстве постоянно отправлял нас на лето к дедушке. Там красота: 500 метров от домика — лес, малина, черника. Неподалеку есть речка, в детстве ловили сачками плотву, пескариков, окуней. Нашим детям тоже нравится в деревне: плещутся в бассейне, играют на свежем воздухе. Никаких тебе ютьюбов, компьютеров. Девчонки (жены братьев. — Прим. TUT.BY) бегают за малышами, ругаются, а мы их останавливаем: «Пускай копаются в этом песке, едят траву. В квартире у них все равно нет такой возможности».
— Гродно из вашего детства — он какой?
— Мы росли на окраине города и до девятого класса ходили в сельскую школу в Колбасино. Это была маленькая деревушка с католическим населением. Только мы с Саней и еще одним парнишкой в классе были православными, — рассказывает Сергей. — Местные были такими сплоченными, вам не рассказать. Помню, одноклассники-католики все готовились идти «да першай камунii» (первого причастия. — TUT.BY). А мы не знали, что это такое, говорили им: «Ну удачи вам! Сходите, а потом расскажете, что это». Всего в школе было 54 ученика, а в нашем классе — человек шесть.
— То есть без шансов, что тебя не вызовут к доске?
— Все спрашивают: «Как там можно было учиться? Наверное, каждый день отвечали?» Но нет, учителя аккуратненько, по-человечески подходили к этому вопросу. А после девятого класса у нас даже был выпускной в узком кругу. Там собрались и дети, и родители — создавали массовость, так сказать.
— До школы добирались пешком?
— По-разному бывало, но пешком всего 15 минут ходу от дома. Забрасывали на плечи портфели, которые были в два раза больше нас, — и вперед. В классе седьмом допетрили: зачем нам носить два портфеля? Складывали все в один. Вперед нес я, а назад — Серега. И никаких споров, — смеются братья. — А сейчас смотришь на деток, и жалко становится: тащат эти огромные портфели на спине, а на плече еще сменка весит.
— За партой вы тоже вместе сидели?
— Кстати, нет. Если мы с Саней садились вместе, то начинали со всего угорать. Особенно смешно было на уроках белорусского: встретится какое-то смешное слово — и нас уже не остановить. Учителя сразу рассаживали. Но уроки по музыке — это финиш. Нам как-то задали выучить песню Леонида Агутина «Граница». Мы реально старались, вышли петь перед классом, но после преподаватель сказал: «Больше не надо вам петь, просто ужасно».
— Домашнее задание тоже очень смешно делали, — вспоминает Саша Малявко. — Серега русским занимался, а я математикой.
— Я смотрел, как Саня примеры решает, формулы использует и думал: «Неужели я такой тупорылый?»
— Да, я волок именно в математике, а брат очень круто запятые расставлял. Потом менялись тетрадками, переписывали друг у друга домашку и шли гулять. Помню, как-то сижу, решаю задачки, а Серега в соседней комнате с сестрой ругается. Вдруг он резко прибегает ко мне и садится за уроки. Думаю: что-то здесь не то. Следом в комнату влетает отец: «Кто сестру обидел?» И плясь мне по затылку.
— Саня в шоке разворачивается: «Батя, за что?» А папа со спины нас просто перепутал, — смеется Сергей. — Батя расстроился: «Блин, не тому».
— И учителя, и родители нас путали. На некоторых детских фотографиях сами с трудом различаем, кто где.
— Семь уроков в школе, тренировки, потом домашка. Свободное время в детстве оставалось?
— Почти нет. Очень уставали на тренировках. После хоккея бежали на троллейбус — и ехали на родной семерочке до конца. Садились на заднее колесо и сразу начинали клевать носом. Были такие уставшие, что глаза сами закрывались. Обычно водитель будил: «Ребята, конечная!»
— Хоккей в 90-е — это ведь дорого?
— Да, причем наши родители были простыми рабочими. Смена на гродненском стеклозаводе длилась у них с восьми до восьми. При этом у нас с Саней всегда были и клюшки, и форма, и коньки. Спасибо им за это большое. Папа в свободное время ремонтировал дома машины, для него работа механика была как хобби. Бывало, поменяет ребятам-хоккеистам масло, починит что-то, а те в знак благодарности могли подогнать нам клюшку. Сейчас сами дарим наши клюшки деткам знакомых, а они так радуются. Сразу себя детьми вспоминаем.
— Вы начинали заниматься хоккеем в том же ледовом, где потом брали чемпионство с «Неманом». Круто же!
— Да. Когда нам было по шесть лет, папа заехал за нами в детсад и спросил: «Ребята, как смотрите на то, чтобы сегодня покататься на коньках?» Мы сразу загорелись. Помню, переезжали мост через Неман, а я смотрел в окно и думал: «Скорей бы уже приехать в ледовый», — смеется Сергей. — Это все тот же Ледовый дворец — домашний для «Немана». Правда, в 2000 году его реконструировали.
— В детстве тренер Дмитрий Кравченко подсказал отцу, чтобы сделал нам клюшки с правым и левым хватом. Благодаря этому можем играть в одном звене. Если надо, всегда вступаемся на льду друг за друга. Например, у меня после травмы вылетало плечо, и я какое-то время боялся лезть в драку. А Серега, как коршун, сразу за меня вписывался.
— А как по-другому? — искренне удивляется Сергей. — Мы всегда вместе. И действительно самые близкие, сколько бы друзей ни было, - цитирует братьев Малявко sport.tut.by.
