Theo Fleury: Playing with Fire. Глава 14. Часть II

Мы создали команду таким образом, что ни у кого не было контрольного пакета акций - у всех их было понемногу. Содержание команды нам обошлось в $650 000, к чему прибавилась ещё сумма, потребовавшаяся на создание новой команды - всего за два года мы потратили $850 000. Я внёс свою лепту, выписав чек на $125 000.

Следующим был Джо Сакик. Джо тоже играл под руководством Грэхема. Более того, он был одним из тех, кто выжил в ужасной автокатастрофе, когда я был в Пиестани (Тео имеет ввиду трагедию, в которой водитель автобуса "Бронкоус" не справился с управлением, налетев на гололёд, из-за чего погибло четверо хоккеистов, прим. АО).

Шелдон внёс $2 000, потому что Грэхем постоянно его теребил на этот счёт. Всего же Грэхем набрал 15 совладельцев, включая самого себя и Джона Риттингера. Джон и Грэхем подружились ещё в "Свифт Карренте", а потом работали вместе и в "Калгари".

Некоторыми совладельцами стали игроки, которые работали под началом Грэхема в "Свифт Карренте". Например, Дэнни Лэмберт. Он был малогаборитным, но невероятно техничным защитником. Потрясающий игрок и отличный парень. Или, к примеру, крайний форвард Тайлер Райт, родившийся в Кэмсэке (пр. Саскачеван). В 1991-м году "Ойлерс" выбрали его в первом раунде. Трент МакКлири также играл под руководством Грэхема.

Его карьеру оборвалал ужасный инцидент, случившийся 29-го января 2000-го года, когда он играл за "Монреаль". "Лётчик" Крис Терьен щёлкнул по воротам, МакКлири бросился под шайбу, и она угодила ему в горло. МакКлири тут же направили в больницу и экстренно сделали трахеотомию. Он был на волоске от смерти.

Кроме того, в число совладельцев вошли мой друг Том Мауро и Расти Джеймс - родной брат Грэхема, с кем я был очень хорошо знаком. Расти так же был близким другом Эрика Фрэнсиса - корреспондентом спортивного отдела "Calgary Sun". Не думаю, что Расти знал, чем занимается Грэхем. Я слышал, что они больше не разговаривают друг с другом. Ещё одним совладельцем стал Крэйг Хайсингер, с которым я познакомился в Виннипеге. Он там сначала был тренером по физподготовке одной из команд класса Tier II, а теперь стал генеральным менеджером "Манитобы".

К нам так же примкнул бывший энхаэловец Андерс Хедберг и Пол Чарьз. Последний сначала был скаутом "Муз Джо" и "Свифт Каррента", а потом стал главным скаутом "Хитмен". Сейчас он работает на "Миннесоту Уайлд". Нил МакДермид, известный в Калгари адвокат, тоже присоединился к нам.

Грэхем так же уговорил нескольких моих бывших партнёров. Среди них был Боб Бассен, который находился на льду, когда я превзошёл рекорд Эла МакКиннеса по общему количеству очков за "Калгари", а также Марк МакКей. Когда я играл за "Муз Джо", он был капитаном команды. Потрясающий парень. Он, кстати, как и я, совсем небольшого роста. Он не мог похвастаться феноменальной техникой, но пахал, как лошадь, и выжимал из себя всё, а иногда даже больше. На драфте его не выбрала ни одна команда, поэтому он отправился в Германию и стал там чуть ли не богом. Он потом получил немецкое гражданство и защищал честь этой страны на двух Олимпиадах. Сейчас он весьма успешный агент.

В число совладельцев так же вошёл фермер Лорн Джонсон и его племянник Джон Мэтсон, который работал в нефтяной компании, а в последствии стал моим близким другом.

И, наконец, последним совладельцем стал борец Брет "Убийца" Харт. Он обещал выписать чек на $75 000, но в последний момент передумал и дал только $25 000. Он посчитал, что сам факт его причастности к команде стоит остальных $50 000. Брет мне очень нравился, и я доверял ему, но был далеко не в восторге от его окружения.

Мы назвали команду прозвищем Брета (Hitmen - англ. "убийцы", прим. АО) и договорились, что будет отчислять ему определённый процент от продаж клубной аттрибутики. Одним из цветов команды стал розовый - именно в нём Брет выходил на ринг. Это был своеобразный оксюморон - крепкие парни играют в хоккей в розовой форме.

Я рассказал Питу о том, что я купил команду WHL. Он посмотрел на меня и сказал: "Ни х** себе. Вот это круто". Пит стал руководителем нашей скаутской службы. Грэхем его потом уволил, потому что он не хотел работать ни с кем из тех, с кем я находился в близких отношениях.

Я встретился с Чаком Мэтсоном на паре совещений владельцев клуба, после чего мы стали периодически ходить друг к другу в гости и общаться. Думаю, Чака многие подталкивали на дружбу со мной. Все понимали, что мне в жизни были нужны настоящие друзья, а не только собутыльники. Чак же был потрясающим бизнесменом.

Он вырос на ферме в Истоне (пр. Саскачеван). Чак нарушил собственное правило - никогда не заниматься бизнесом с незнакомыми людьми. Ни-ког-да. Но затея с хоккейным клубом показалась ему интересной, да и кроме того, по его словам, он был "под впечатлением" от того, сколько звёзд станут его деловыми партнёрами. Так что он практически сразу внёс в общий фонд $50 000, даже не прочитав условий соглашения. Он мне рассказывал, что когда он впервые посмотрел на площадку и увидел на ней сорок 16-летних пацанов во время сборов, у него в голове пронеслось: "Боже мой, во что я впутался? Я же себе на плечи взвалил кучу ответственности".

Чак практически не пил, а потому когда мы с Вероникой подружились с ним и его женой Элейн, чаще всего мы ужинали вчетвером у кого-нибудь из нас дома, а не в ресторане. Мы не выставляли на показ свою дружбу. Но все знали, что я очень доверяю Чаку. Ему даже Эл Коутс периодически звонил и спрашивал: "Привет! Как там Тео поживает?". Мы с Чаком обожали гольф, а летом после того, как мы купили "Хитмэн", он продал свою первую компанию, так что мы играли с ним гольф каждый божий день. Вероника была от этого не в восторге. Ей и без того не нравилось, что я кучу времени провожу вдали от неё. Но дома меня ждали бесконечные скандалы. Мы то ссорились, то мирились.

Что касается моей работы с "Хитмэн", то я для них был своеобразным хозяином съёмной комнаты, который появляется раз в месяц и то лишь для того, чтобы забрать кварплату. Я перечислял деньги на счёт клуба и иногда появлялся на собраниях, но на этом моё участие в жизни команды и заканчивалось.

Единственный вопрос, которым я непосредственно занимался - это разработка логотипа команды. Мы потратили около 30 тысяч и остановили свой выбор на эмблеме, которую нам подсказал фильм "Пятница 13-е". На эмблеме был изображён парень, который воинственно держал клюшку, а его лицо было скрыто под вратарской маской белого цвета, похожей на череп. Я был уверен, что это будет хорошо продаваться. Я обожал эту эмблему и думал, что ничего лучше и придумать было нельзя, однако большинству журналистов она не понравилась. Они посчитали, что это выглядит слишком жестоко.

Как бы то ни было, "Хитмэн" - это потрясающее название, в котором скрыто сразу несколько значений. Мы решили представить наш логотип широкой публике на "МакМэхон Стэдиум", где выступает футбольная команда "Калгари Стампидерс". Торжественную церемонию вёл Пит, а я был на телефонной связи из Финляндии. На эту церемонию даже специально прилетели ведущие "Hockey Night In Canada" Рон МакЛейн и Дон Черри.

Рон очень позитивный и добрый человек. И вот он сдёрнул белое покрывало - та-да! Воцарилась мёртвая тишина. Ни аплодисментов, ни бурной овации, ничего. Я даже подумал, что у меня связь прервалась. Потом я услышал жидкие аплодисменты и подумал: "А вот это плохо".

Местный спортивный репортёр Майк Тот, который впоследствии ушёл работать на TSN и Rogers Sportsnet, выступил в тот вечер по двум спортивным каналам (второму и седьмому). Тот раскритиковал наш логотип в пух и прах. Следующим утром Грэхем рвал на себе волосы: "Что нам теперь делать?".

Пит решил сделать первую в истории майку "Хитмэн" и поместить логотип команды в круг с диагональной полосой - как в "Охотниках за приведениями". На спине была фамилия Тота, а вместо номера "2&7". По пятницам все спортивные журналисты города играли в хоккей на открытом воздухе. Он пришёл к ним в раздевалку и у всех на глазах кинул Тоту эту майку. После этого он сказал: "Мы не держим на тебя обиды. Мы уверены, что ты всё равно будешь болеть за нашу команду". Тот был в шоке. В тот же вечер он появился в этой майке в эфире и сказал: "Я хочу попросить прощения у "Хитмэн". Это потрясающая команда".

Болельщики были в восторге от нашей эмблемы, но "Флеймс" её возненавидели! Руководство клуба утверждало, что некоторые люди считают её слишком жестокой, и требовали, чтобы мы как-то её изменили. Они были арендаторами "Сэддлдоума", где мы собирались играть, а потому у них была над нами определённая степень власти.

В новом варианте нашего логотипа мы скрестили несколько клюшек в форме звезды - в комиксах так обычно обрамляют слово "бабах!". По сравнению с предыдущей эмблемой, новый вариант, конечно, значительно проигрывал. Впрочем, два года спустя "Флеймс" почему-то купили команду и вернули логотип в духе "Джейсона".

Надо было мне тогда задуматься о том, что всё это дурно пахнет. Но мы искренне верили в успех нашей команды, и перед началом сезона 1995/96 мы считали, что "Хитмэн" порвут всех на куски. Мы продали почти 1 500 абонементов, а Грэхем только и говорил о том, что команду ждёт светлое будущее. В итоге сезон мы закончили с соотношением побед и поражений 18-51-3, потеряв при этом четверть миллиона долларов. Перед сезоном 1996/97 мы продали в два раза меньше абонементов.

Но по-настоящему жизнь подкинула мне дерьма на вентилятор в сентябре 1996-го года на Кубке Мира, где я показал лучшую игру в своей жизни.