Тренер «Ак Барса» по физподготовке Владислав Занковец рассказал, почему завершил карьеру игрока в 23 года и стал тренером.
«В принципе морально я уже несколько лет к этому был готов, усиленно учился. И вот отыграл свой последний, как потом оказалось, хоккейный сезон, дописывал свою первую книгу и вдруг звонок из сборной Беларуси. Им нужен был срочно тренер на сборы, который поработает немного с командой, причем бесплатно. Главным тренером тогда был Глен Хэнлон. Я согласился, хотя было очень волнительно. Всё-таки такой шанс выпадает раз в жизни, тем более сборная – это мечта! Поработал две недели, а тут один из игроков основы, которого Хэнлон на турнире планировал как очень важного члена команды, травмировался. По прогнозам врачей на лёд он мог выйти ровно к первой игре. И меня решили продлить, чтобы я занимался его реабилитацией. Так меня продлили до ЧМ, а потом и на сам ЧМ. Мне понравилось. Во время ЧМ поступило предложение от минского «Динамо», контракт на два года. Я подумал, всё равно придётся рано или поздно закончить с хоккеем и решил, что чем раньше начинаешь тренировать, тем выше перспективы. Так во всех сферах жизни. Я проконсультировался с отцом, Гленом, своим научным руководителем Валерием Прокофьевичем Поповым и принял такое решение.
В чем главная суть моей книги? Суть в том, что если ты будешь тренироваться неправильно, то можешь убить тело и, соответственно, закончить с хоккеем. В книге я рассказываю, как тренироваться правильно.
Обратно на лед не тянуло. Последний год хоккей не приносил уже удовольствия. Лично для меня классно, когда играешь в первых звеньях, когда можешь творить, забивать много голов. А если этого нет, если выходишь на лед по пять минут, то и радости от хоккея никакой. Так что закончил со спокойной совестью. Да и вообще не считаю, что профессия хоккеиста, тренера стоит выше какой-то другой, является особенной. Быть хорошим врачом, учителем ничуть не хуже. Главное, чтобы тебе нравилось то, что ты делаешь. Нужно приносить пользу обществу и получать удовольствие от того, что ты делаешь. Тогда всё будет классно.
Да, когда я был ребёнком, мой отец играл во многих европейских странах – Финляндии, Германии, Дании. Я думаю, что благодаря этому мой менталитет несколько поменялся. Те, кто рано уезжает на Запад и живёт там, абсолютные европейцы по менталитету. У меня наполовину европейский менталитет, наполовину – белорусский, человек мира. Благодаря этому, я довольно легко нахожу общий язык и с легионерами, и с русскоговорящими.
Все хотят, чтобы родители ими гордились. Это желание всегда было и будет. Ощущаю ли это сейчас? В последнее время гораздо больше, чем до того, как стал тренером.
Почему ушел из «Барыса»? Контракт закончился, предложения продлить его не поступало. Не пошел за отцом в «Слован» потому, что из «Адмирала» позвонили на день раньше. Я согласился. На следующий день звонок из «Слована». У меня не было морального права соглашаться.
Сложно ли было работать в «Адмирале»? Как бы хорошо ни прошла предсезонка, невозможно тренироваться летом так, чтобы этого багажа хватило на весь сезон, был один неизменно высокий уровень подготовленности. Его нужно постоянно поддерживать.
Во Владивостоке больше внимания уделять восстановлению между играми. Вообще, восстановление – это крайне важный компонент для всех команд, а там и вовсе на первое место выходит. Сложность была в том, что практически нет возможности улучшать какие-то компоненты игры, только если во время международных пауз.
Брэндон Бови, не игравший в хоккей, утверждает, что так даже проще работать? Мне лично проще, что я играл, в хоккее себя чувствую, как рыба в воде, знаю, как себя чувствуют хоккеисты в той или иной ситуации, могу понять их состояние, и, исходя из этого, планировать тренировочный процесс. Да и в отношениях я не вижу проблемы. Я же был хоккеистом в Беларуси, одно дело тренировать там, ребят, с которыми играл или против кого. А так как работаю все последние годы за границей, то для них ты чист. Многие даже не знают, что я играл в хоккей», - цитирует Занковца sport.business-gazeta.ru.
